Красота внутри

Меня замутило сильно, даже не так, желудок срочно потребовал убрать из себя все недавно съеденное. Не знаю, где мы оказались, но я еле успела найти емкость, прежде чем меня вывернуло наизнанку.

– Где это мы? Это ты нас переместила? – испуганно выдала Серафима, заставив меня ещё и разочарованно застонать.

И балласт здесь, даже Чебурек и тот возле ног вертится. Мерзкая пушистая дрянь!  Серафима осторожно ступает в почти полной темноте, ищет что-то, возможно выход.

– Фу, какая мерзость! – прокомментировала она моё состояние. – Вот зачем было столько еды переводить? Еда как не в себя, честное слово! Ты свинья что ли?

– Сама ты… – не договариваю, ибо снова выворачивает в вазу.

– Угу, угу, – с пренебрежением фыркает Серафима. – Это ещё хорошо, что мы сюда попали, а не сгорели живьем от родового огня того бандита.

Родового огня? А разве это не просто магия Вани была? Ай, плевать, живы, частично целы, жить можно. Хотя в данный момент хочется умереть. В обнимку с вазой снова содрогаюсь от рвоты, жалея, что вообще к еде прикасалась сегодня.

– Ты ещё долго блевать будешь? – с тем же отвращением интересуется Серафима. – Это место на подвал похоже, похоже я нашла лестницу наверх.

Подвал? Слегка огляделась по сторонам, но ничего не увидела. Темнота, подвал, какое-то нехорошее у меня предчувствие. Да ещё Чебурек к ноге все трется, раздражает. Попыталась пнуть этот балласт, но вместо ожидаемого «мяу», услышала что-то очень знакомое, больше похожее на писк.

– Да не наступай ты на крыс, они здесь такие здоровые, что Чебурек их даже боится, у меня на плече прячется, – невозмутимо запричитала Серафима.

Крысы? Крысы?! Истерика подкатывает в то же мгновение, а тело дрожит, особенно руки. Пытаюсь рассмотреть этих тварей, но слишком темно и чего таить страшно. Такое чувство, что их маленькие лапки ползают по всему телу, даже под одеждой. Острые зубы врезаются в кожу и поедают меня заживо. Их много, они повсюду, пытаются добраться до глаз, даже если я закрываю руками лицо. Те дни в подвале детдома возвращаются и кажутся явью, словно все эти годы были только моей фантазией, а на самом деле я там. Много шорохов мелких лапок по полу заглушает только мой крик, когда вполне реально что-то касается моего плеча.

– Кларка, ты чего охренела? – визжит Серафима, когда пытаюсь отмахнуться от нее, а затем сама сваливаюсь в ее объятия. – Успокойся, это же просто крысы!

Не могу сказать и слова, желая хотя бы не опуститься до обычной женской истерики и слёз. Чебурек спрыгнул с ее плеча и воинственно зашипел, но почему-то не на крыс, а в сторону лестницы, куда меня с горем пополам тащит Серафима. Наверху послышался шум, а затем нас ослепил свет подсвечника.

Женщина с черными волосами в старомодном платье удивленно подняла бровь, осматривая нашу странную парочку.

– Ну и кто из вас, молодые барышни, невеста моего сына? – спросила она, презрительно осмотрев нас с головы до ног.

Не могу говорить, меня все ещё трясет, и я чуть ли не буквально вишу на шее Серафимы. Компаньонка в свою очередь, чуть не падая от такой ноши, все же задала резонный вопрос.

– А кто ваш сын?

Нет, это явно не тот вопрос, который волнует меня в первую очередь. Вот нашла, о чем спрашивать в такой момент! С трудом отрываюсь от такой бесполезной, как оказалось, опоры. Мне вот лично плевать кто ее сын, важно только где мы находимся, чего эта полоумная от нас хочет, и, главное, как отсюда выбраться. На дрожащих ногах поднялась на несколько ступней, а затем чуть не упала на странную женщину, в последний момент успела ухватиться за дверной косяк. Остановилась, тяжело дыша.

– Что с вами милочка? – не особо взволновано поинтересовалась женщина. – Вам нехорошо?

– Да мне просто шикарно, – еле выговариваю, выйдя наконец из подвала и подпирая ближайшую стену.

– Не обращайте внимание, у нее похоже несварение, – махнула на меня рукой Серафима поднявшись следом. – Всю вашу страшную вазу облевала, бедняга.

– Вазу? – немного удивлено приподняла бровь незнакомка. – Там нет ваз, только урны с прахом моих предков.

Так, похоже в моем желудке что-то осталось, и оно просится наружу. Беременность отнюдь не такая радость, как я себе представляла. Прикрываю рот дрожащей рукой, чтобы немного сдержаться.

– Ну зачем вы это сказали?! – завизжала Серафима взглядом ища мою вторую жертву. – Она же вам все здесь облюет!

Хорошо хоть вручив мне вазу с засохшими цветами, она умудрилась ветки вынуть, до того, как меня снова не настигла радость беременности.

– Это была икебана из редких эдельвейсов, а вазе приблизительно триста лет, – гробовым голосом выдала незнакомка, как раз, когда меня отпустило.

– Старушка, я все понимаю, но зачем держать в подвале урны с прахом предков и таких здоровых КРЫС?!

При последнем слове перешла на крик, еле сдержавшись, чтобы не тряхнуть незнакомку как следует.