Красота внутри

Она падает на колени возле меня, смотрит с жалостью, точно на слабое животное, отчего и выворачивает. Как-то резко вместо того, чтобы помочь мне она заваливается на бок, так же как и я, хватаясь за живот.

– Это булочки, чертовы булочки! Не зря я чувствовала, что они слишком вкусные! Отравил нас чёртов повар! Ну, я к нему вернусь, Вальтер его в лягушку превратит, как и моего бывшего! За все получит!

Она причитала и каталась по грязной земле рядышком, но я и слова сказать в ответ не могла. Мне даже показалось, что чем ей становилось хуже, тем лучше было мне. Боль отступила, и я даже смогла начать спокойно дышать.

– Ты какого чёрта пошла за мной?! – ору на нее, толкая в плечо, и отползаю подальше.

Серафима натужно стонет, затем тоже садится, недовольно поджимая губы. Чебурек прячется за нее, виляя пушистым хвостом. Балласт гордо расправил плечи, поднял подбородок и поджал губы.

– Ну? – приподнимаю бровь, не скрывая иронии.

– Это все твоя вина! – выдало это чудо, поднявшись на ноги и для пущего эффекта тыкая в меня пальцем. – Если бы не ты, я бы сидела в камере, а не обручилась с мерзким эльфом!

– Нальнар довольно привлекательный, а не мерзкий, – улыбаюсь, продолжая сидеть на грязной земле. – К тому же ты уже успешно овдовела, так что можешь сказать спасибо.

– Тебе? – резко выкрикнула она. – За что?

– Тебя бы совсем скоро казнили, за предательство страны, – спускаю ее с небес на землю.

– Никто бы меня не казнил! Вальтер никогда бы не убил короля, и тем более не пошёл бы против своей страны! Совсем скоро всё бы прояснилось, я в этом уверена. К тому же Игнаришнарчик меня любит, и никогда бы не поступил так со мной! А вот с той, что пыталась убить его, ещё как поступил бы!

Ей не стоило этого говорить, вскакиваю на ноги так быстро, что перед глазами мельтешат мушки.

– Не смей его так называть! – кричу, цепляясь руками за ее шею, чтобы не упасть.

– А что ты мне сделаешь? – смеется мерзавка, словно не замечая моих рук на своей шее.

Сжимаю ее шейку сильнее, желая причинить ей боль, такую же, как и она причиняет мне своими погаными словами. Она вырывается из моего захвата слишком легко. Смотрит на меня снисходительно и высокомерно, как когда-то смотрели воспитатели в детдоме. Для нее я низшая форма жизни, нечто мерзкое и непотребное, которое и убить не жалко. Как же давно на меня никто не смел так смотреть.

– Знаешь, а я ведь скоро верну себе и магию, и богатство, и Игнаришнарчика, а ты так и останешься, как раньше, ничем и никем, просто грязью под моими ногами.

Перед глазами темнота, будь я при своей силе, она бы уже давно была мертва, но эта поганка жива и продолжает бесить меня. Интересно, а если я ее с моста сброшу, мне станет легче? Может проверить? От этой мысли становится легче, улыбаюсь почти радушно, от чего будущая рыбка испугано отступает назад.

– Может я сейчас никто и всегда была никем, но сейчас ты тоже никто, – улыбаюсь, с предвкушением наступая. – Никто не заметит, если ты пропадешь…

Скалюсь, как настоящий некромант, она отступает назад и чуть не падает на перепуганного Чебурека. Какая же жалкая она все-таки. Пытается звать на помощь, суетится, говорит, что проклянёт меня, а я смеюсь, потому знаю, хуже быть, чем сейчас, мне уже не может.

– Так, стой! – выкрикивает она резко. – У меня есть деньги! Я дам тебе денег!

– Денег? – недоверчиво прищуриваюсь.

– Да много денег, – сопит она, слегка успокоившись, – не здесь, в банке, в хранилище семьи.

Смеюсь, знаю я, о каком хранилище она говорит. Как-то раз мы с Ваней хотели ограбить эти хранилища, но там повсюду магическая защита, даже взяв банк магическою защиту не пройти.

– Ты вообще в курсе, что нас ищут полицаи и комиссары всего города? – прищуриваюсь, глядя на нее.

– Именно поэтому мне нужны семейные деньги, чтобы выбраться из столицы и подождать пока Вальтер все уладит! – фанатично кивает она, не замечая, что сама себя в этом убеждает.

Сердцем чую: неспроста она мне все это говорит, да и пошла за мной не просто так.

– Ты поможешь мне попасть в хранилище! – выдает наглая девица.

– Я? Как? – изображаю недоумение. – Я же просто никто.

– Ты умеешь воровать, – прошипела в ответ обуза, кутаясь в сворованную мной шаль.

– С каких это пор воровство стало достойным мастерством для всемогущей дочери графа? – иронизирую, смотря, как она краснеет как рак.

– Я дам тебе сто золотых, только доведи меня незамеченной до хранилища! – выпалила она, почти задыхаясь от собственной щедрости.

– Не много ли, – улыбаюсь, чуть приподняв бровь, – для одной меня?