Страница 7 из 206
Алекс. Мой кошмар. Моя боль. Моя любовь. Его больше не было.
Больше никогда я не услышу его насмешливого и бархатного голоса. Больше я никогда не увижу его янтарного цвета глаза. Больше я никогда не услышу его «Привет, сладкая Булочка. Ты сегодня готова к новому дню?».
Больше никогда…никогда…никогда…
Осознание этого выбило весь воздух из легких. Голова закружилась, как бешеная карусель. В горле появилась горечь, которая обожгла все внутренности своим мерзким привкусом и болью. Помню, как Антон приехал с работы и, видя мое невменяемое состояние, с огромным усилием оттаскивал меня от тел и расцеплял мои руки, которыми я крепко сжимала холодную руку Алекса.
Я не хотела его отпускать, ведь я только совсем недавно смогла его обрести. В тот день я и поняла, что все это время любила этого противного мальчишку, который дарил мне вот такое свое странное, а порой – невыносимое для моих нервов внимание.
Мне было шестнадцать, когда их не стало. Антон не говорил причину их смерти, хотя я рвала и метала, кричала и умоляла его мне все рассказать. Но брат молчал как партизан, глядя на меня своим тяжелым безжизненным взглядом. Уже после в одной из газет я прочла, что на их телах было ровно двадцать ран от охотничьего ножа. Были изрезаны лица, грудь, спина… Дальше я не смогла читать, так как упала от ужаса в обморок.
Неделю я провалялась в больнице. Почти ничего не чувствуя. Большие дозы успокоительного, которые мне давали, сделали свое дело. Я была ходячим мертвецом. Без цели в жизни, без просвета, без надежды на новую жизнь без Алекса и мамы Лены. Антон делал все, что мог, чтобы привести меня в чувство. Он брал меня с собой в длительные командировки. Мы часто выезжали с ним на природу – в горы, где я, стоя над обрывом, смотрела вдаль на заходящее и восходящее солнце. Самое удивительное, что в этом, казалось бы, обыденном и повседневном явлении я видела нечто общее с жизнью человека – как заходящее солнце, она может исчезнуть за горизонтом будней или же взойти на заре нового дня. Тогда мне представлялось, что я и есть это солнце, которое, как робот, ложится и встает, только потому, что так надо.
Мне потребовалось много лет, чтобы прийти в норму. Не так остро чувствовать боль, забыть красные простыни и квадратные черные часы на холодной красивой мужской руке.
…Над головой громыхнуло, да так, что я вздрогнула всем телом. Гроза в мае – это закономерно. Первые капли дождя упали вместе с моими каплями слез на серую гранитную плиту на могиле Алекса.
– Я всегда буду помнить о тебе, мой друг, – тихо прошептала я. – Ты был единственным, кто смог затронуть мое сердце.
Капли прохладной воды стали капать чаще, и поэтому мне пришлось уйти. Посмотрев в последний раз на фотографии на надгробиях, я быстро побежала в сторону ворот кладбища. Я так быстро неслась между могилами к своей машине, что не заметила, что за мной кто-то наблюдает из стоящего неподалеку черного дорогого автомобиля.
***
После того, как девушка стремительно покинула кладбище, из машины вышел молодой мужчина. Медленно ступая дорогими туфлями по хрустящему гравию под ногами и не обращая внимания на начинающийся дождь, он приближался к тому месту, где она стояла пару минут назад. Большие капли воды падали на его красивое породистое лицо. На черные как крыло ворона волосы, дорогой эксклюзивный костюм и рубашку с бриллиантовыми запонками.
Сейчас его абсолютно не волновало, что дождливая майская вода стекала с его волос и лица ему за ворот рубашки, впитываясь в белую дорогую ткань, которую позже он снимет с себя и просто выбросит в корзину для мусора, доставая новую.
Мужчина был слишком занят своими мятежными мыслями, чтобы обратить на такую мелочь свое личное внимание. В данный момент его интересовало только то, к кому сюда приходила красавица с пшеничными длинными по пояс волосами, в которых «живет» солнце. Кого она оплакивала? Кого потеряла и как давно? Он мог поручить разобраться с этим Абдулу, но ему почему-то захотелось самому увидеть лица на серых холодных камнях.
Первой он увидел миловидную темноволосую женщину, которая улыбалась открытой, теплой улыбкой. Женщина была очень молода. Всего сорок пять. Что могло послужить ее смерти? Кем она приходилась девушке? Матерью? Сестрой? Тетей? А может, просто подругой? Это он поручит Абдулу.
Переведя свой хищный холодный взор на соседнюю могилу, мужчина с силой сжал кулаки. Молодое лицо парня ему сразу не понравилось. Он как будто смеялся над ним своим живым и веселым взглядом. Его яркие карие, похожие на дорогой десятилетний виски, глаза, сейчас смотрели на незнакомца, бросая вызов. Кто он? Мужчина почему-то был абсолютно уверен в том, что этот парень не приходился его девочке родственником. Его внутренний зверь встал на дыбы.