Страница 3 из 15
Моей любимой стратегией поведения являлась стратегия «Максим-дурачок». Это значило, что с новым клиентом, потенциальным покупателем партии золотых украшений, я включал простачка. Искусственно занижая собственную планку, мне удавалось (искусственно же) завышать потенциал клиента. И, вот уже мой новый партнер по бизнесу чувствует себя гораздо образованнее, удачливее меня. Его распирает от ощущения собственной значимости, а, значит, и границы его возможностей расширяются. «Разве я не могу себе этого позволить? – думает покупатель, возвеличенный моим простодушным, на контрасте, образом. – Могу! И куплю, и уговаривать меня не надо. Я сам принимаю решение!»
Все, сделка заключена. Дайте человеку наиграться его потребностью властвовать, быть первым, быть лучшим, – и желаемое само придет вам в руки, пока вы находитесь в тени.
С женщинами работать было еще проще. Комплименты, ухаживания, юмор, – все шло в ход. И в некрасивой я умел разглядеть красоту, обаяние. Я говорил им, глазами и словами, как они хороши. За эти годы, работая на продаже золота, я настолько отточил свое мастерство обольщения, что в искусстве делать комплименты мне уже не было равных! В моем сознании хранились сотни самых разных фраз для самых разных случаев. И главное, я научился обманывать сам себя.
Когда я говорил очередной комплимент, то был убежден, что мои слова – это правда. Женщины хорошо чувствуют ложь, и одно неискреннее слово может разрушить уже почти подписанный контракт. Но, научившись обманывать себя, я уже легко мог обмануть, а вернее, слегка затуманить, критичный взгляд любой бизнес-леди.
Итак, за то время, пока Вы, мой дорогой читатель, знакомились с моими профессиональными секретами, я успел позвонить нескольким клиентам и подписать бумаги в командировку.
Вот и кафе. Я увидел, что Димка озабоченно смотрит на часы.
– Привет! Я же не опаздываю, ты в курсе, – заявил я с порога, стремительно опустившись в кресло.
– Пять минут, я засек! – ответил он приветливо. – Привет, Макс! Ну, как оно?
– Отлично. Ты как?
– У меня аврал на работе. Вырубило сеть на двух этажах, – вирус. Мне нужно до понедельника все успеть восстановить.
– Работай, работай, Дим. Вот женишься, и тебе твой аврал еще сказкой покажется.
– Да? И откуда такие выводы? То, что было в твоей семье, это не значит, что так будет у всех. К тому же, ты бы перетерпел тогда, подождал, пока ребенок подрастет, и все встало бы на свои места.
– Нет. Как вспомню эти нервотрепки, ссоры постоянные, крики ребенка, – нет. Развелся, и пусть. Как меня вообще тогда угораздило жениться?
– Удивляешься? Я тебе напомню. Это было по большой и самой настоящей любви. Ира – она же была королева, лучшая девушка на свете! И ты был счастлив целовать даже ее тень, и…
– Ладно, ладно, помню, Дим. Вот сейчас моя девушка – это да! Настоящая, идеальная, моя! – перебил я Диму.
– Твоя? И когда это случилось?
– Моя. Мы уже три дня встречаемся.
– Удалось? Быстро ты ее… сделал.
– Парочка трюков. Обращайся, если что, научу, – пошутил я.
– Я буду ждать свою любовь. И без всяких трюков мы полюбим друг друга с первого взгляда…
– И умрете в один день, в домике у реки, – продолжил я, саркастически глядя на друга.
– Более того! Мы превратимся в двух птиц, и однажды просто улетим в облака, – нараспев сказал друг.
– Когда полетишь, не забудь мне дать знать, чтоб я тебя не обыскался, дружок.
– Хорошо. А пока вот сижу здесь, слушаю о твоих мирских грешках. Ну, расскажи, стоило того? – и Дима заинтересованно придвинулся ко мне поближе.
– Да, знаешь, я сейчас прямо в апогее.
– В апогее славы?
– Ну, да. Я иду такой, Ольга рядом. Высокая, волосы длинные, кудрявые. Ножки стройные, сильные. Грудь! О! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Какая грудь! Глаза – изумруд, представляешь? Пальцы тонкие, ухоженные. Походка лани. Не идет, а пишет. И она – моя! Сам не верю, Дим.
– Девушка-конфетка!
– Да. Когда выходим вечером из офиса, я рядом с ней, и меня даже распирает от гордости. Мимо парней проходим, все оборачиваются на нее. А я такой думаю: «Да, она – моя, парни, облизывайтесь».
– И?
– Что «и»? Идем, все ею любуются, все ее хотят. А она – только моя. Да, ты этого не понимаешь, – произнес я, с жадностью глотнув напиток.
– Макс, ну вы же не все время по улице идете. Вы, когда вдвоем, о чем общаетесь?
– Мы не общаемся. Нам не до бесед. Но, ты еще маленький, чтобы знать такие подробности, – ответил я и многозначительно замолчал.
Наша беседа постепенно ушла в сторону политических событий. Далеко за полночь мы разъехались по домам. Дома, стоило мне только прилечь на знакомый диван, как я тут же заснул сном младенца.
Первое время мне льстило внимание окружающих в те минуты, когда я шел, сидел, ехал рядом с Ольгой. Мы часто выезжали в клубы, в кафе, выходили в свет. Я бережно придерживал свою спутницу за тонкую талию, не переставая шептать откровенные комплименты ей на ушко. Не прошло и двух недель, как в Ольге раскрылась потребность заботиться обо мне, любить меня. Она стала смелее выражать свои чувства. Она привыкла к моему присутствию. Ей хотелось все чаще быть рядом, она скучала без меня. Стоило мне отлучится, Ольга звонила и напоминала о себе, говорила о том, что ждет меня.
Объект ее заботы и любви, то есть Ваш почтенный слуга, должен был находиться рядом! Я же продолжал жить своей обычной жизнью. Ольга находилась в постоянной готовности съездить со мной, отдохнуть, провести интересный вечер вместе. Мне было достаточно этого. Я наслаждался эффектом, который она производила на окружающих.
«Завидуйте!» – думал я в эти минуты, наблюдая сцены со стороны. Но моя королева не желала, чтобы я оставался этаким сторонним наблюдателем. Ей хотелось больше моего присутствия, больше моего внимания.
– Жениться, значит, уже передумал? – спросил меня Димка, когда мне удалось вырваться на встречу в наше кафе.
– Дим, какое «жениться»?! Я и сейчас у нее под постоянным наблюдением. Звонки, упреки, обиды, – мало уделяю внимания, – отвечал я скороговоркой, – а, если женюсь, мне совсем будет не до вольной жизни.
Разговор то и дело прерывался звоном сообщений. Их посылала Ольга в надежде узнать, где я, и когда, наконец, приеду к ней.
– Да, Макс, не отпускает тебя ни на минуту. И чего только она в тебе нашла? – удивился Дима.
– Ты же знаешь. Во мне есть некое волшебное умение – я позволяю себя любить. А таким, как Ольге, только дай возможность. Она совсем изменилась. Хочет, чтобы я был с ней все время, она старается понравиться мне. А меня уже, по-честному, воротит от ее нежностей.
– Да ты, брат, заелся! И знаешь, может Ольга и не изменилась вовсе. А дело в том, что ты ее и не знал, как следует.
– Да, Дим. Тогда мне было самое главное – обладать ею. Она казалась мне недостижимой. Но, стоило ее заполучить, и я не обнаружил в ней ничего особенного.
– Макс, а Ольга-то в тебе, наверное, увидела мужчину, который с ума сходит от любви, жить не может без своей королевы. Ты же такие роскошные цветы ей преподнес, в начале.
– Цветы, и не только. Она мои комплименты приняла за чистую монету. Как она меня любит! Теперь буквально надышаться на меня не может. И парадокс в том, что, чем хуже и грубее я к ней отношусь, тем сильнее она старается угодить мне. Сейчас я уже полностью управляю ею. Ольга сделает все, что я скажу.
– И тебе стало не интересно? Запал прошел?
– Нет, меня все устраивает. Я – в золоте, мы обеспечены. Ольга – глупая кошка в моих руках. Я от нее большего и не ждал.
– Папа там не настаивает на оформлении отношений?
– Намеки делает. Но я еще потяну время, а там видно будет. Поеду я, Димон. Телефон, смотри, раскалился уже от ее звонков.
– Давай, Макс! Наслаждайся. Пока!
И мы разъехались по домам. Я был уверен, что держу все под контролем. Ольга стала послушной глиной в моих руках. Она подчинялась моим желаниям, ведомая своей потребностью любить и быть любимой. Меня, безусловно, раздражали ее контролирующие звонки, вопросы и расспросы. В ответ я, чаще в грубой форме, доказывал ей, что она не права. И, казалось, полностью убеждал ее в этом.