Страница 12 из 69
Прошло много дней. Джонни больше не ночевал на палубе, постепенно привыкнув к тесноте и смраду кубрика. Все это время его неотступно преследовали слова Вайт Алекса, сказанные про Галериуса: «ему открыто всё: судьбы живых и мёртвых…». Наверняка Морозильник мог пролить свет и на местонахождение Мэг – ведь это такой пустяк для могущественного чародея! Но как увидеться с Галериусом, да и захочет ли колдун слушать его. Все планы горца упирались в двух жутких мертвяков-охранников в алых балахонах и страшные рассказы про то, как Проклятые обходятся с живыми… особенно если те докучают глупыми вопросами. Но Джонни решился…
На море стоял мёртвый штиль. Команда «Грифона» лениво слонялась по палубе, стараясь лишний раз не попасть под нещадные лучи солнца, чей яростный диск висел прямо над головой.
Джонни решил действовать. Он незаметно спустился на главную палубу. Прошёл прямо по коридору, затем свернул налево, где в глухом тупике расположились каюты, занятые Проклятыми. К вящей радости горца никакой стражи не было. Оставалось только найти нужную каюту.
Джонни внимательно оглядел ряд дверей. Все они вели в каюты, в которых не было иллюминаторов – отличное место для существ, ненавидящих дневной свет.
Одна из дверей была совершенно белая. Подойдя поближе, он увидел причину столь странного цвета – всю поверхность двери покрывал густой плотный ковёр из инея. Логово Морозильника было найдено!
Он боязливо приблизился к огромному прямоугольнику инея, который вызывающе белел на фоне грязно-серых стен. В воздухе явственно похолодало, изо рта Джонни повалил слабый пар.
Он потянул на себя бахромчатую от толстого слоя инея дверную ручку. Но тут же с лёгким вскриком отдёрнул руку – страшный холод до боли обжёг ладонь!
Тогда Джонни вытянул рукав своей матросской рубашки и повторил попытку. Дверь, шурша от тысяч ломающихся ледяных иголок, медленно поддалась…
Внутри было светло. Каюту освещало какое-то подобие фонаря, в котором пульсировал ярким безжизненным светом синеватый кристалл. На полу громоздились неаккуратно сложенные стопки увесистых книг с железными корешками. К стене притулился объёмный сундук. Весь центр каюты занимал широкий стол. На нём покоился массивный гроб, который горец успел увидеть во время погрузки на «Грифон». Несомненно, Морозильник лежал в этом гробу!
Горец медленно подошёл к столу. Какое-то время он размышлял, что ему предпринять. От мысли, что придётся вскрывать крышку гроба, неприятно холодело нутро и подкатывал сухой ком к горлу. Но в голове вновь и вновь всплывали слова Вайт Алекса…
После короткой внутренней борьбы, он вплотную придвинулся к гробу… и три раза вежливо постучал по его крышке. Никто не отозвался. Стояла тишина, нарушаемая лишь усталым кряхтением остова корабля. Только что побеждённый страх снова сжал сердце холодными змеиными кольцами. Ему страстно захотелось сбежать из этого дурного места. Джонни до крови прикусил губу.
Внезапно из гроба послышался насмешливый голос:
– Что же ты встал как вкопанный? А ну живей открывай крышку!
Страх, секунду назад увещевавший его бежать, в беззвучном крике растворился в каждой клеточке мозга!
– И только посмей сбежать, негодник! Я превращу тебя в жирного, толстого таракана, который будет служить мне три тысячи лет и которого я буду давить снова и снова!
Джонни, не очень понимая, что он делает, дрожащими руками поспешно отодвинул крышку…
Внутри покоился человек… или его подобие. Больше всего лежащее существо напоминало восковую куклу, одетую в вызывающе яркую, какую-то шутовскую одежду, которой горец даже не мог дать точное описание.
Некоторое время существо лежало с закрытыми глазами. Затем его веки тяжело разлепились, и Джонни увидел белки глаз с напрочь отсутствующими зрачками. Существо глубоко вздохнуло. В глазах мертвяка, напоминающих вкрутую сваренные яйца, появились две тёмные точки, вытянувшиеся в вертикальные полоски, как кошачьи зрачки при ярком свете. Лицо существа искривила насмешливая ухмылка, обнажившая два частокола мелких жёлтых зубов.
– Так-так, юный осквернитель гробов, что же тебя привело в моё скромное жилище?
– О, великий Князь Тьмы, Чёрный Властелин, магистр Вечной Тени, осквернитель и истязатель всего живого, – полилась из горца речь, которая озадачила и удивила бы его в любое другое время и в любом другом месте, – Тот-Кто-Не-Насыщается-Кровью, Ихн'Дагорат, могучий Селезень Ночи…
– Продолжай, ты мне нравишься, – сладко проворковал мертвяк, всё с тем же насмешливым выражением изучая лицо горца.
Ещё с минуту Джонни награждал Проклятого красочными эпитетами и громкими титулами. Горец с благодарностью вспомнил Кагрецу, который заставлял его перебирать трофейный хлам. Среди подгнивших шкур, сломанного оружия, битой посуды и прочей ерунды он изредка находил книги и свитки. Именно они стали источником знаний, его учителями словесности и красноречия!
Наконец, магистра утомила цветастая речь горца. Он приподнял левую руку и произнёс:
– Стоп-стоп-стоп, хватит… Не перебарщивай.
Задумчиво почесав подбородок, он вопросительно добавил:
– Не упражняться же в словоблудии ты пришёл сюда, верно?
Морозильник звучно облизнул свои бледные губы и испытующе посмотрел на горца, в чьём лице не осталось ни кровинки.
– О, великий магистр Галериус, могучий попиратель света и …
– Я же просил…
От страха и волнения у Джонни в горле встал сухой ком. Он лишь смог сипло пропищать:
– Мэг… я ищу Мэг…
– Мэг?! – удивлённо вскинулись бесцветные брови на восковом лице.