Страница 77 из 98
Отец спрашивал меня, почему я перестала ходить к Тихомирову.
Но, что я могла ему ответить?
Что молодой человек сказал мне убираться из его жизни? Что я стала ему не нужна? Или может он вообще винит меня в том, что это из-за меня он оказался в больнице?
Но, последнюю мысль отвергало моё сердце, не желая верить в это.
Лерка звонила несколько раз в день и интересовалась, почему я уже три дня не появляюсь в школе, но и ей я тоже ничего толком объяснить не могла, ссылаясь на то, что мне «жутко плохо» и скоро я приду.
Валерия лишь недоверчиво хмыкала.
Не знаю, верила она мне или нет.
С утра меня разбудил папа.
Точнее его громкий голос за соседней комнатой.
Недовольно проворчала, мол, «Даже поспать не дают» и перевернулась на другой бок. Но, видимо отец решил не останавливаться на одном разговоре. Следом за ним пошла посуда, которая ужасно гремела на кухне.
Поворочавшись пару минут из стороны в сторону, с раздраженным выдохом откинула одеяло и поплелась на кухню.
Андрей Михайлович стоял около плиты и что-то пытался приготовить.
Пытался это ещё мягко сказано. На кухне стоял дым от пригоревшей яичницы.
- Ну, и что ты здесь делаешь? – покачала головой и открыла окна.
Отец повернулся ко мне и улыбнулся.
- Ой, Ева, ты уже встала.
- Конечно, я встану, когда ты так громко готовишь. – усмехнулась я и подошла к шкафу, достала новую сковородку. – Ну, что будешь есть яичницу - аля- Ева?
- Что еще за «аля Ева»? – присел мужчина за стол и сложил руки на него.
- Ну, пап, только не говоришь, что, правда не знаешь, что это такое? – уперла руки в боки, пытаясь не рассмеяться. – Это же шедевр! Эту яичницу весь мир знает!
- Точно, как я мог забыть. – ударил себя по лбу ладонью.
И мы одновременно рассмеялись.
Черт, мне этого не хватало.
Когда моя «фирменная» яичница была готова и аккуратно разложена по тарелкам, отец заварил нам чай, и мы наконец-то сели за стол.
- Ну, как там Никита? – посмотрел на меня мужчина.
Моя рука дрогнула и вилка упала на пол.
- Н-н-никита?
Отец кивнул.
Прикрыла глаза и из них потекли непрошенные слезы.
- Не знаю пап. Мы с ним уже три дня не виделись.
- Я так и знал . – отложил вилку и внимательно посмотрел на меня. – Рассказывай.
И я рассказала.
Как прибежала ночью к нему в больницу, как познакомилась с его матерью – Еленой Валерьевной, как узнала вердикт доктора, как утром услышав его стоны побежала за медсестрой и как Никита, узнав от врача, что не может ходить, выгнал меня.
Андрей Михайлович покачал головой и вздохнув сказал:
- А ты не думала моя дорогая, что он специально тебя выгнал?
Вздрогнула и подняла глаза на мужчину.
- Думала пап. – кивнула. – Но, блин, я так была на него обижена, что в такой сложной ситуации, он отказывается от меня.
- Понимаю, дочь. – тепло улыбнулся он. – Но, будь я на его месте, тьфу-тьфу. – сплюнул отец. – Так, вот, я бы на его месте поступил бы точно также.
Я была благодарна ему за этот разговор.
- Я дура? – спросила у отца.
Андрей Михайлович рассмеялся и покачал отрицательно головой.
- Нет. – присел на стул рядом со мной. – Ты просто ещё молодая и не всё понимаешь.
- Ну, это и значит, что я дура.
Папа покачал головой, мол, «Что с неё взять?»
- Несчастным или счастливым человека делают только его мысли, а не внешние обстоятельства. – процитировал отец Ницше.
- Поэтому нужно меньше думать? – склонила голову и посмотрела на него.
- Нет. Нужно уметь управлять своими мыслями. – серьезно сказал он.
- И как же мне ими управлять? Сказать, давайте ка подумаем не о плохом, а том, что пони всего лишь маленькие лошадки?
Андрей Михайлович рассмеялся.
- Вот, точно, ребенок. – потрепал меня по голове и встав пошел мыть посуду.
Вздохнув подперла щеку рукой и стала наблюдать за размеренными движениями отца, как он аккуратно ставил посуду на полки.
Спустя двадцать минут отец ушел на работу.
А я тихо присела на свою кровать и уставилась в окно. Помнится недавно, здесь мы сидели с Никитой, когда уставшие от всех приключений, решили отдохнуть.
Усмехнулась.
Господи, за то воскресенье я столько врала и нервничала.
Черт, в тот момент я даже не знала, что жизнь повернётся таким образом.
Я такую огромную ошибку совершила, что оставила его одного в больнице.
Одного со своей болью. Одного со своей проблемой.
Прикрыла глаза и со стоном безысходности и совей тупости, упала на кровать.
И тут же в голове всплыли слова Никиты «Малыш, если ты будешь, так стонать, то что же мне тогда делать?».
Он такой хороший – добрый, понимающий, надежный и …мой.
Да!
Он мой.
Снова села.
Я пойду к нему и не уйду больше. Как бы он меня не прогонял.
Повторного проступка я больше не совершу.
И вообще, ошибок не бывает, и все что происходит в нашей жизни – плохое или хорошее, необходимо для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться.
Быстро вскочила со своей кровати и бросилась к шкафу.
Погода сегодня, конечно, оставляет желать лучшего. Снега навалило столько, что ноги не вынешь. Да ещё и этот мороз.