Страница 75 из 83
Как любящая племянница, она наотрез отказалась покинуть графиню даже на ночь, велев постелить ей в соседней комнате. Девушка была уверена, что не уснет после стольких волнений и тревог. И ей слишком многое требовалось обдумать. Но природа взяла свое, и Карена сама не заметила, как задремала.
— Который час? — с трудом протирая глаза, спросила Карена. За окном было светло, но это ничего не значило. Летом ночи короткие.
— Почти четыре, — служанка вошла в комнату, — госпожа графиня просила вас зайти к ней, если вы не спите.
— Сейчас?! — Карена выразительно покосилась на часы, потом вздохнула. — Хорошо, приду.
«Что, интересно знать, пришло в голову старухе? Утра дождаться не может?» — Карена нахмурилась, не предвидя для себя ничего хорошего от этой встречи. Быстро расчесав волосы и связав их в узел на затылке, Карена ополоснула лицо, поправила платье и открыла дверь в спальню графини.
Плотные шторы были задернуты, создавая полумрак. В воздухе плавал аромат лекарств, отчего Карена едва не расчихалась. Ровное пламя свечей, стоявших на прикроватном столике, бросало блики на лицо графини, почти неразличимое среди подушек. Глаза Марьяны были закрыты, и казалось, что она спокойно спит, если не обращать внимания на худую руку, вцепившуюся в одеяло, и легкую дрожь, пробежавшую по её телу, стоило Карене приблизиться.
На мгновение Карене вспомнились ночные дежурства у постели Ральфа, после его ранения. Девушка подавила вздох, подумав, что с тех, тихих и счастливых, дней, прошла целая вечность.
Карена наклонилась над больной и поцеловала её в лоб, постаравшись не заметить, что тетя пыталась уклониться от этой ласки.
— Как вы себя чувствуете, тетушка? — тихо спросила она, опустившись на край кровати.
— Плохо, — не стала скрывать графиня, — именно поэтому я и решила поговорить с тобой. Следующий приступ возможен в любое время, и его мне не пережить.
Карена порывисто сжала её холодные пальцы.
— Нет, неправда, тетя. Все будет хорошо. Вы скоро поправитесь, и Ральф… — она резко осеклась.
— … вернется, это ты собиралась сказать? Как раз об этом я и хотела поговорить. Конечно, мой сын вернется, но для тебя это не будет иметь ровным счетом никакого значения. Ты будешь замужем, Карена, и, надеюсь, будешь вести себя так, как полагается замужней женщине. Родерик Бар позаботится об этом.
Карена отвернулась, стараясь ничем не выдать обуревавших её чувств. Она знала, что графиня пристально наблюдает за ней.
— Хочешь что-то сказать? — холодным тоном поинтересовалась графиня.
— Нет, тетя. Все будет так, как вы пожелаете, — кротко отозвалась Карена.
— Замечательно, — графиня с трудом пошевелилась, чтобы сесть в кровати, опираясь на спинку, — я понимаю, что ты чувствуешь, Карена. Наверное, сейчас ты ненавидишь меня. Но я поступаю так не только ради Ральфа или нашей семьи, но и ради твоего собственного блага. Ты — необычная женщина, умная, решительная, но тебя обуревают страсти. Следуя им, ты можешь натворить много зла. Тебе нужен человек, который сможет позаботиться о тебе, и, при необходимости, укротить. Но это — не Ральф, который тебя не любит и никогда не любил. Даже став его женой, ты была бы очень несчастна.
Повисло гнетущее молчание. Карена не отводила взгляда от сложенных на коленях рук. Графиня дрожащей рукой взяла со столика бокал воды, отпила немного и продолжила:
— Раз мы договорились, ступай к себе и подготовься к свадьбе. Я отправила слугу с письмом к Бару, он приедет во второй половине дня. И вас сразу же обвенчают…
Карена не верила своим ушам. Как может эта женщина, которая с трудом дышит, и, то и дело, хватается рукой за грудь, страдая от боли, эта тень, уже почти не принадлежащая бренному миру, так легко решать её судьбу?!
— Тетя, о чем вы говорите? Вы же так больны… Какая свадьба? Да еще в такой спешке? Что подумают люди?
— Пять минут назад ты утверждала, что я обязательно поправлюсь, — хмыкнула графиня, — в любом случае, твоя свадьба — дело решенное, Карена. Я отправлю тебя в церковь, даже если придется применить силу. И я умру прямо во время церемонии.
Взгляды двух женщин скрестились, как клинки. Карие глаза девушки стали совсем черными от ненависти, а в слезящихся глазах графини читалась только усталость.
Но Карена решила попытаться еще раз:
— Тетушка, умоляю вас, не отдавайте меня Бару. Я сделаю все, что вы хотите, только не выдавайте меня замуж за этого…
— Хватит, Карена, я устала и не собираюсь повторять дважды. Либо ты выйдешь замуж за Бара, получив достойное приданое, разумеется, либо ты покинешь этот дом. Навсегда. И тогда можешь забыть, что у тебя была семья.
Карена медленно поднялась и, не глядя на тетю, направилась к выходу. Дорога назад, в её комнату, показалась ей долгой и мучительной, словно путь на эшафот. И только оказавшись за закрытой дверью, девушка, не выдержав, упала на кровать и горько разрыдалась.
«Как же это жестоко… Почему она так поступает со мной? Она же понимает, что брак сведет меня в могилу, и очень быстро. Но, может, попробовать поговорить с Баром? Рассказать ему о том, что я люблю Ральфа, и убедить отказаться от меня. Если он сам не захочет жениться, тетя ничего сделать не сможет».