Страница 70 из 83
«Почему тети так долго нет? И почему она запретила мне выходить из комнаты? Я, что, узница в собственном доме? Послала ли она слугу за Ральфом?»
Карена не знала, что происходит за стенами её комнаты, и от этого мучилась еще сильней. В её душе вспыхивала надежда, но затем, спустя минуту, её охватывало глубокое отчаяние. Она боялась признаться, что ошиблась в расчетах, что переоценила свои силы, не зная по-настоящему, ни тетю, ни двоюродного брата. И, когда, наконец, за дверью послышались шаги и шелест платья графини, Карена была на грани истерики.
Быстро вытерев выступившие на глазах слезы, Карена выпрямилась и приветствовала Марьяну глубоким реверансом. Затем, повинуясь её жесту, опустилась на стул, сложила руки на коленях и стала ждать.
Впрочем, это не помешало ей впиться быстрым взглядом в лицо тети, пытаясь угадать, в каком та настроении.
Лицо графини было холодным и сдержанным. Такой Карена видела её лишь после известия о бегстве поверенного семьи с большой суммой денег.
— Тетя, — неуверенно сказала Карена. Но та перебила её:
— Все, что случилось сегодня, слишком серьезно, чтобы тратить время зря. Поговорим начистоту, Карена. Я не буду читать тебе мораль о недопустимости такого поведения. Я сама тебя воспитывала, и, значит, недостаточно хорошо выполнила свой долг. Теперь нужно решить, что делать дальше. Если бы Ральф был здесь, и подтвердил твои слова, а ты ждала бы ребенка, я бы настаивала на вашем браке.
Сердце Карены радостно забилось.
— О, тетя, благодарю вас за вашу доброту!
— Но, поскольку моего сына здесь нет, — не обращая внимания на её слова, продолжила графиня, — я предлагаю немного подождать. Насколько мне известно, Ральф собирался приехать в Алмею инкогнито. Я не знаю, в какой гостинице он остановится. Возможно, пройдет время, прежде чем он получит мое письмо.
Повисла короткое молчание. Карена расправляла складки на своем платье, графиня нервно переплела пальцы рук.
— Я никогда не говорила с тобой об этом, — мягко произнесла Марьяна, — но ребенок… одним словом, он не всегда появляется от… э… встречи мужчины и женщины. Поэтому не будем спешить. Если спустя месяц окажется, что ты — не в положении, мы забудем об этой неприятной истории. Я найду тебе мужа и дам приличное приданое. Если же будет ребенок…
«Муж? Приданое? О чем она говорит? Я не выйду за Ральфа?!»
Марьяна не заметила изменившегося лица племянницы.
— Я предупредила слуг, что каждый, кто скажет хоть слово о тебе и Ральфе, будет немедленно уволен. Не уверена, правда, что это поможет…
Графиня еще что-то говорила, потом, сухо попрощавшись, ушла, но девушка даже не заметила этого. Из всей длинной речи она уловила лишь одно — ребенок. Ей нужен наследник!
Если у неё, Карены, не будет ребенка, графиня постарается, как можно быстрее избавиться от провинившийся племянницы. И с легким сердцем благословит её на брак с первым же подходящим, по её мнению, человеком.
***
Карена металась в тесной спаленке, словно дикий зверь в клетке. Она уже десять раз пожалела, что решилась на эту авантюру. Если бы она в действительности провела ночь с Ральфом, возможно, через месяц графине пришлось бы смириться с появлением наследника и, соответственно, их браком с Ральфом. Но сейчас у нее нет и крохотной надежды на появление ребенка!
«И что же делать, — в отчаянии кусая губы, думала Карена. — Моя репутация безвозвратно погибла. И все напрасно?! Ребенка от Ральфа у меня не будет. Тетя, спустя месяц или два, выгонит меня из дома. О, конечно, все будет обставлено с подобающими приличиями. Но никто не спросит моего согласия на брак с каким-то мелкопоместным дворянином…»
Карена замерла посреди комнаты, судорожным движением прижав руки к груди. Внезапно ей вспомнились слова гадалки в лесу: «В ближайшие дни ты сможешь зачать ребенка…»
Кровь прилила к щекам девушки. Малыш… Так ли уж важно, кто станет его отцом, если все будут уверены, что он — наследник Бернов?
Она так погрузилась в мысли, что не расслышала, как за спиной со стуком распахнулась дверь. И только робкий голос служанки, принесшей ужин на подносе, заставил её оглянуться:
— Госпожа Карена…
Карена недовольно подняла на неё глаза. После того памятного разговора с тетей, её практически посадили под домашний арест. Завтракала, обедала и ужинала она в своей комнате. Даже прогулки по саду были запрещены, не говоря уже о том, чтобы выйти за границы усадьбы.
Карена, искренне считавшая себя ни в чем не виноватой, злилась на эти мелочные придирки. «С таким же успехом тетя могла бы запереть меня в монастыре, для покаяния, — думала она. — Но, возможно, она бы так и поступила, если бы не боялась огласки и того, что на имя де Берн ляжет пятно».
— Что тебе? — резко спросила она служанку. Девчонка смущенно потупила глаза, чем еще больше разозлила Карену.