Девушка на Рождество

— Брось! Ты ведь не всерьез?

Наташа чувствовала себя немного виноватой, потому что за последние дни Антон частенько пытался сблизиться с ней, но у них ничего не получалось по той или иной причине.

— Скоро я начну обижаться, но сейчас не могу это сделать, потому что на столе нас ждет жареная картошка, а я жуть как голоден.

Наташа улыбнулась.

— Тогда поднимайся на ноги и спеши в кухню.

Она первой вышла из комнаты, чувствуя, как бешено бьется в груди сердце. Наташа любила Антона, и его близость вызывала внутри приятную теплоту. Если с Денисом отношения сводились к бурному сексу, то с Антоном было хорошо даже просто молчать вместе.

— Влюбилась... Вижу, что влюбилась ты бесповоротно, — произнесла бабушка, раскладывая картошку по тарелкам.

— Ой, бабуля… — Наташа почувствовала, как краснеют щеки.

— Так вот и не дури, куй железо, пока горячо! Выходи за него замуж и рожай детей. Хоть нормальная семья будет. Он мужик хороший, не то что твой бывший…

— Вот и я о том говорю, что Наташе следует выходить за меня замуж и рожать детей, — произнес подоспевший к такому откровенному разговору Антон.

Наташа не решалась поднять на него взгляд, потому что сгорала от смущения. Фактически они были парой всего лишь несколько дней, пусть симпатия чувствовалась с первого взгляда, но в любом случае требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть друг к другу и сблизиться.

— Наташ, я вполне серьезно, — произнес Антон, присаживаясь напротив. Девушка посмотрела на него из-под опущенных ресниц. — Я буду только рад, если мы с тобой поженимся, и у нас появятся дети.

— Мы обязательно обсудим этот вопрос позже, — ответила Наташа едва слышно, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Она приходила в восторг от мысли, что наденет белое платье и скажет Антону «да», но все равно боялась и хотела сначала испытать их отношения на прочность.

— Вот я и говорю: медлить так будешь, я правнуков никогда не увижу, — проворчала бабушка, садясь за стол и притягивая к себе тарелку с картошкой. — Ладно, ешьте, пока не остыло. Языками потрепать мы и позже сможем.

***

Жареная на печи картошка получилась великолепной. Антон наелся, но все равно попросил добавки. Как только он покончил со второй порцией, ощутил, что его живот незаметно превратился в твердый камень и слегка округлился.

— Спасибо. Все было очень вкусно. Настолько, что я, боюсь, не смогу сдвинуться места.

— А это ничего. Пойдете с Наташкой дрова потаскаете к дому, и полегчает, — произнесла бабушка девушки и принялась убирать посуду.

— Бабуль, ты иди отдыхай, мы сами все уберем, — попыталась остановить женщину Наташа.

— А ты не думай, что я пошутила. Идите вон дрова из сарайки к дому натаскайте, чтобы мне не платить соседу лишний раз. С посудой-то я и сама управлюсь.

Антон поймал на себе взгляд Наташи и пожал плечами. Конечно, одежда у него была совсем не для работы в деревне, но, раз уж бабушка любимой попросила, он решил выполнить просьбу. Или указ? Мужчина пока не решил, как воспринимать эти слова. В любом случае ему было только в радость помочь родному человеку, а Наташину бабушку он уже не мог воспринимать как-то по-другому.

Выйдя на улицу и узнав у Наташи, где брать дрова и куда их нести, Антон попросил ее постоять в стороне и не напрягаться. Поначалу было трудно, но он быстро настроился на рабочий лад и уже скоро заполнил поленницу у дома.

— Знаешь, я мог бы купить все продукты и подарки завтра, если ты хочешь отметить Новый год здесь, — произнес Антон, — отряхивая опилки от дров с кашемирового пальто.

— Не я хочу… Этого хочет бабушка… А мое желание тебе известно — я бы была не против забрать ее подальше из этого гадюшника. Боюсь, если она не уступит сейчас, то и потом будет стоять на своем.

Антон понимал Наташу: она заботилась о самом близком человеке. Он втянул в себя морозный воздух и выдохнул облачко пара изо рта.

— Знаешь, я понимаю твою бабушку… Сложно сдвинуться с места, где ты уже пустил корни. Если она прожила всю свою жизнь здесь, то тебе следует принять ее желание остаться… Для нее этот дом родной, как часть ее, понимаешь?

Наташа фыркнула. Антон заметил, что его слова задели ее, но она не стала спорить, лишь опустила голову.

— Возможно, ты и прав… Но я не могу оставить ее здесь… Мне противно от одной только мысли, что ей придется жить в этой чертовой деревне, слушать сплетни и ловить на себе косые взгляды. Кроме того, после операции, ей будет тяжело ухаживать за домом, а я могла бы помочь.

— Наташа, пожалуйста, позволь ей самой решить… — Антон подошел и взял за руки.