Страница 64 из 98
«Как дышать, когда она будет далеко?»
«Как жить без такой милой взору улыбки?»
— Я не знаю, — честно ответил Антон. — Мне хорошо рядом с ней. Когда Наташа рядом, я как будто рождаюсь заново. И я боюсь ее потерять. Мне хочется быть уверенным, что у нее все в порядке, что она счастливы. Но можно ли назвать это любовью? Я не хочу и не могу видеть ее с другим мужчиной.
— Ты должен разобраться в этом сам, — ответил отец и откинулся на спинку кресла. — А пока пусть все останется как есть. Мы не станем говорить Наташе о том, что знаем правду о фальшивости ваших отношений. У тебя будет время, чтобы решить любишь ты ее или нет и начать действовать.
Антон кивнул. Он сглотнул сдавливающий горло ком и опустил взгляд. Врать Наташе он не хотел. Совсем. Он не смог бы уважать себя, если стал затягивать узел изо лжи у горла. Следовало рассказать девушке все как есть, и если она уйдет, значит, так тому и быть.
— Простите, — произнес Антон, глядя на родителей. — Я не должен был врать нам.
— Не должен, но эта ложь пошла во благо, поэтому не следует извиняться, — ответила мама, и на ее губах появилась добрая материнская улыбка.
— Ладно. Я поднимусь к себе, чтобы проверить кое-какие отчеты, а потом поедем в торговый центр, в конце концов, Рождество никто не отменял.
— Верное решение, — одобрительно покачал головой отец и вновь взял в руки книгу.
Антон ушел в свой кабинет и открыл бар, но заставил себя отказаться от выпивки: во-первых, ему еще нужно было садиться за руль, а во-вторых, он понял — алкоголь не лучший помощник в делах, требующих безотлагательного решения и здравого смысла.
***
Водитель, которого вызвал Антон, оказался очень любезным и ненавязчивым человеком. Он спокойно ждал Наташу, пока та выбирала гостинцы для бабушки, а едва увидел ее, выходящую из супермаркета, поспешил взять сумки из тележки и уложить их в багажник. Бродя по магазину, а затем по пути в деревню, Наташа думала об Антоне. Пару раз она порывалась написать ему сообщение, чтобы узнать как у него дела, но так и не смогла сделать это. Следовало попросить у бабушки совет, потому что после расставания с Денисом, Наташа перестала понимать, что такое любовь и как распознать ее.
«В какой момент наши чувства с Денисом переросли в привычку? Что из них можно было назвать любовью?», — думала Наташа, пока машина двигалась по дороге через леса и поля. Девушка даже не смотрела в окно, погрузившись в свои мысли, и вернулась в реальность, только когда голос водителя врезался в сознание.
— Наталья Сергеевна, вроде бы до деревни мы добрались, к какому дому подъехать? — спросил водитель.
Наташа объяснила ему, как проехать к дому ее бабушки. Внутри все принялось дрожать, когда машина проезжала по знакомым до боли улицам, а люди пытались вглядеться в окна, словно что-то видели через тонировку.
— Вот здесь! — остановила Наташа водителя, и когда тот свернул к калитке и выключил двигатель, вышла из машины.
Водитель вышел следом за Наташей и взял пакеты. На крыльце уже показалась бабушка. Наташа открыла калитку и бросилась в объятия к родному человеку, которого не видела три последних месяца.
— Бабуля, — прошептала Наташа, прижимаясь к бабушке.
— Здравствуй, милая! А это твой молодой человек? — она бросила взгляд на смутившегося водителя, стоящего с пакетами в руках.
— Это… Нет… Это водитель, — ответила Наташа, выпуская бабушку из объятий. — Вы можете прям на крыльце пакеты оставить. Спасибо большое, — несмело произнесла Наташа, обращаясь к водителю.
В отличие от Антона она не умела командовать людьми и чувствовала себя немного нелепо, отдавая приказы, которые, скорее, следовало называть просьбами. Водитель поставил пакеты на крыльцо, улыбнулся бабушке и вернулся в машину.
— Наташа, это что такое? Что за водитель? С кем ты связалась? — в глазах бабушки появился испуг.
— Бабуль, ты, главное, не нервничай, ладно? Ничего плохого со мной не случилось и не случится. Антон… Он хороший человек.
— Это был Антон?
— Нет, — Наташа прикусила губу и обернулась в сторону дороги, откуда на нее уже поглядывали сплетники. — Пойдем в дом, там я тебе все объясню.
Бабушка кивнула. Наташа подняла сумки с крыльца и направилась вместе с ней в дом. Разговор предстоял сложный.
Внутри дома все оставалось прежним, совсем как в детстве: на покосившейся недавно выбеленной печи стояли закоптившиеся кастрюлька и чайник; около окна в кухне находилась резная скамья-уголок; стол покрывала когда-то белоснежная, совсем как первый снег, а теперь застиранная скатерть; сервант был заставлен посудой, а на самом видном месте красовался чайный сервиз, который бабушка доставала в особенных случаях.
Сейчас две чашки из того самого — особенного — сервиза стояли на столе. Наташа взяла одну и сделала глоток травяного чая. Тонкие нотки зверобоя и мелиссы перемешались во рту, навеивая воспоминания о беззаботной жизни.