Между строк

Не знала Дебора лишь одно ­— как в эту суету впишется встреча с Хэнком. Она очень боялась, что что-то пойдет не так и хотя бы один из множества ее страхов оправдается: парень не понравится родителям, они поругаются или будут осуждать ее. Да мало ли, что может произойти.

Однако, судя по тому, как бодро Хэнк шагал по дорожке, оставив Дебору чуть позади, его предстоящая встреча его ни капли не беспокоила. Это одновременно обескураживало и давало надежду на то, что в случае чего парень возьмет происходящее в свои руки, включит свое природное обаяние и сможет разрулить неприятные ситуации. Правда, Дебора отчаянно надеялась, что таких ситуаций просто-напросто не возникнет.

***

Сидя на родительской кухне и делая небольшие глоточки маминого любимого чая, который словно пах всеми душистыми травами разом, Дебора никак не могла расслабиться. Несмотря на то, что пока знакомство с родителями проходило гладко, девушка ждала, что в любую секунду все может выйти из-под контроля. Хотя пока единственным недоразумением было излишне активное общение Ральфа с Хэнком, за что последний словил от девушки предостерегающий взгляд и быстро успокоился. Однако девушка не без внутреннего веселья заметила, что парень то и дело поглядывал на пса и заднюю дверь, словно думая о том, как бы выскользнуть на улицу и поиграть в мячик. Но вместо этого он сидел в гостиной с отцом, который, как очень надеялась Дебора, не станет задавать ему неудобных вопросов.

— И все же, как вы познакомились? — от голоса мамы девушка чуть не подавилась чаем, потому что совсем забыла, что так сидит рядом.

— Я же уже сказала. Я пыталась перестроиться, а он ехал на велосипеде и сшиб мне боковое зеркало. Вместо оплаты решил отработать ущерб, а потом все как-то само закрутилось, — сказав это, Дебора мысленно поморщилась, потому что сразу увидела детали своего короткого рассказа, за которые мама наверняка зацепится.

— То есть, он не мог оплатить такой небольшой ремонт? — вопрос был предсказуемым и почти оскорбительным. Обычно спокойной Деборе вдруг захотелось встать в позу и начать защищать Хэнка, к которому, судя по всему, мама отнеслась довольно скептически.

— Тогда у него были, эм, проблемы с работой, — неопределенно начала она, обдумывая, как бы случайно не сболтнуть, что до недавнего времени проблемы с работой у парня были постоянно. — Он уволился со старого места и пока не нашел новое, а сама понимаешь, жить на что-то надо. Я предложила ему заплатить позже, но ему было так неловко, что он решил отработать эти деньги.

— А сейчас?

— Что сейчас?

— Сейчас у него есть работа? ­— мама слегка закатила глаза, удивленная непонятливости своей дочери.

— Да. Он работает в магазине сладостей, — Дебора очень надеялась, что тут придраться будет не к чему. — В основном он их продает, но также помогает с разгрузкой и раскладыванием товара. Не за бесплатно, конечно, — на всякий случай уточнила она.

Если честно, то этот разговор начинал утомлять Дебору, которая всячески изворачивалась, лишь бы не сказать лишнего, того, к чему можно придраться. Она знала, что мама сразу заметила разницу в возрасте, даже несмотря на то, что Хэнк некоторое время не брился и изменил своему привычному панковатому стилю. Ей было едва ли не противно от того, что она старательно скрывала некоторые факты, вроде того, что парень жил в небольшой квартирке, которую снимал на пару с другом, или что его единственным средством передвижения, кроме общественного транспорта, был велосипед. Деборе это казалось настолько неважным, что она уже даже не вспоминала о таких мелочах, но знала, что мама смотрела на мир иначе. Ее больше интересовало финансовое положение избранника дочери, а не то, что он заставил ее поверить в себя и пересмотреть взгляды на жизнь. Ее не беспокоило, что благодаря именно ему Дебора начала чего-то добиваться в писательстве, которое мама в глубине души все еще считала пустой тратой времени для мечтателей. Она просто была другим человеком и не могла понять многих вещей. По крайней мере, пока.

— Слушай, Дебора, а тебе не кажется, что он слишком молодой? — задала мама тот вопрос, которого Дебора, наверное, боялась больше всего.

— Ему двадцать пять. В этом возрасте у вас с папой уже была я, ­— после недолгого молчания ответила она, слегка поморщившись от грубых ноток у себя в голосе.

— В том-то и дело, ­— мама понизила голос, совсем не оскорбившись невольным выпадом девушки. — Мы в этом возрасте уже были достаточно зрелыми, чтобы взять на себя ответственность за ребенка. А Хэнк сам, кажется, еще не вышел из детства.

Дебора лишь вздохнула, она так и знала, что мама скажет что-то по этому поводу.

— Мне кажется, что Тони был вариантом получше, — добавила она, и это стало последней каплей.

 — Ты ничего не знаешь обо мне и Тони, — сквозь зубы процедила Дебора, сжав чашку так, что побелели костяшки. — Я знаю, что при вас он строил из себя идеального человека, но, поверь мне, Тони как никто далек от идеала. Я знаю, мам, что Хэнк кажется тебе беспечным и все такое, но для меня он лучше всех самых серьезных мужчин.

Закончив свой небольшой монолог, Дебора сделала глубокий вдох, потому что ей моментально стало стыдно за свои слова, пусть она и не сказала ничего оскорбительного и не повышала голос. Видимо, в ней все еще осталась детская и подростковая привычка не перечить и стараться не вступать в конфликты с родителями. Нет, они не были тиранами и никогда не заставляли ее делать что-то против воли, но Дебора была слишком скромной и тихой, чтобы пререкаться даже в простых бытовых ситуациях. Благодаря этому она всегда находилась в хороших отношениях с обоими родителями, но так и не стала достаточно близка ни с одним из них. Наверное, именно это отчасти и послужило причиной того, что Дебора почти ничего им не рассказывала, а мама считала Тони хорошим человеком.