Страница 9 из 290
Рыжая, как будто пробудившись ото сна, ударяет Виктора в пах, и он падает, корчась от боли. Военные с обеих сторон не могут сдержать громкое «ух!» и морщатся, представляя боль от удара.
– Этот маньяк на меня напал! – кричит рыжая, поправляя одежду. – Арестовать его!
После жесткого падения из машины на ходу, а еще и после подлого удара коленом, в случае Виктора, в окружении вооруженной охраны, не имея возможности сбежать, у ослабленных солдат не остается другого выхода, кроме как сдаться. Их сопровождают, в этот раз приставив к спинам стволы винтовок, охранники, разозленные настолько же, насколько напуганные разрушительной силой этих бойцов.
По авиабазе как будто прошелся ураган: она практически разрушена, там и тут полыхают пожары, которые трудно потушить. Десятки раненых на последнем издыхании ожидают медицинской помощи, а самолеты изменяют траектории, совершая аварийные посадки на других базах в радиусе до 20 км, не имея возможности приземлиться здесь.
Рыжая офицер смотрит на троицу, задерживая взгляд на Викторе. Тот оглядывается на рыжую, которая тут же отворачивается, краснея. Солдат улыбается, замедляя шаг, и охранник толкает его винтовкой вперед. Офицер вспоминает о ящиках, которые солдаты оставили на полосе, и идет посмотреть, что в них. Она осторожно открывает первый и находит одну из частей странного аппарата. Разобрав остальные, замечает, что содержимое – это части одного набора из трех пар деталей, но все еще не понимает их назначения.
– Лидия! Ты в порядке? – спрашивает ее коллега Антанас.
– Нормально, – сухо отвечает рыжая, сконцентрированная на таинственном аппарате.
– А что это? – интересуется мужчина.
– Не знаю, но планирую выяснить очень скоро! – уверенно отвечает Лидия.
...
– Гениальная идея – направить машину на бочки с топливом, Тим! Это был потрясающий взрыв! – улыбается Лев.
– Да ладно! Это твоя идея попросить закурить, с которой все началось – вот это гениально! Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы умер от смеха прямо там! – отвечает Тимур.
Пока Тимур и Лев весело беседуют о своих подвигах во время неудачного, но фантастического побега с Октябрьской авиабазы, Виктор может думать только о рыжей незнакомке, которую он целовал посреди борьбы и взрывов. Солдаты находятся в следственном изоляторе в окрестностях Москвы, ожидая наказания за устроенную ими катастрофу.
– Все еще думаешь об ударе рыжей колдуньи, Виктор? – спрашивает Лев, издевательски имитируя момент, когда офицер ударила его друга, и тот согнулся от боли.
Солдат не отвечает, лежа в углу и глядя в потолок.
– Оставь его в покое, Лев. У моего народа есть поговорка: «Поцелуй любимой важнее, чем удар по яйцам».
– Правда?! У вас есть такая поговорка? – поражается Лев мудрости казахского народа.
– Нет… Я только что придумал, ха-ха-ха! – смеется Тимур.
– Не понимаю, как можно шутить в такой ситуации, – бормочет Виктор. – Мы в заключении, ждем, когда будем казнены этими здоровяками, и пока даже не знаем, куда пропал аппарат, который мы привезли. А еще у нас больше нет инструкции! Ее изъяли при обыске, когда нас сюда привели. Мы потеряли единственный козырь! – грустно восклицает солдат.
– Ты прав, Виктор… – отвечают его товарищи, погрустнев, как дети, которые только что узнали, что перемены между уроками не будет.
– Кроме того, после бардака, который мы устроили на авиабазе, я даже удивлен, что нам еще не поотрывали головы, – озабоченно продолжает Виктор, хотя на самом деле больше всего он переживает, что никогда не увидит ту девушку снова.
В этот момент в камеру входит сержант в сопровождении нескольких солдат, раненных в стычке на авиабазе, вооруженных винтовками и с довольными улыбками на лицах.
– Ну что, ветераны, пора заплатить за то, что вы натворили! – угрожает один из солдат.
– Заткнись! Я не давал тебе разрешения говорить, ефрейтор Иванов! – кричит сержант.
Военный замолкает, опозоренный перед заключенными, которые не могут сдержать смех.
– Радуйтесь, солдаты! – обращается к ним сержант.
– Что такое? Вы нас отпустите? – оживляется Виктор.
– Вроде того… Вас отпустят из этой жизни! – отвечает военный, открывая камеру.
Заключенные нервно переглядываются.
– А почему мы должны радоваться своей казни? – спрашивает Тимур.
– Потому что по крайней мере вы удостоитесь чести быть похороненными на своей родине, зная, что победили в войне! – отвечает сержант так естественно, что солдаты сомневаются, есть ли в этой речи хоть толика сарказма.