Страница 63 из 290
– Невероятно, мы разгромили Германию и ее союзников, уничтожили фашистскую армию, взяли Берлин… Не может быть, чтобы они вернулись! – восклицает Сталин, пытаясь найти логическое объяснение.
– Может быть, они все-таки использовали машину времени, чтобы отомстить нам после войны, – размышляет Владимир.
– Это невозможно! Сразу после окончания войны мы завладели аппаратом. Только если что-то еще случилось еще на советской территории… Нам осталось выяснить, находимся ли мы на вражеской земле! – заключает Сталин.
– Тут есть коридор, через который, я думаю, можно выйти из здания, – указывает Виктор в сторону окна, через которое он смотрел на улицу.
Сталингвардейцы разбирают машину времени и складывают ее фрагменты в рюкзаки. Затем проходят по коридору, ступая по горам мусора, которыми завалены руины, плохо освещенные этим холодным облачным осенним утром. Они заходят в другое помещение, где уже меньше мусора, а в центре расчищена площадка, на которой горит слабый костер. Пламя едва освещает фигуру, которая греется у огня и едва различима в горе хлама. Красноармейцы выхватывают оружие, держа на мушке неизвестного и тихо приближаясь.
– Ты окружен! Руки вверх! – кричит Ярослав.
– Не стреляйте, ради Бога! – кричит мужчина пьяным голосом, поднимая грязные руки, в одной из которых держит бутылки водки.
– Ты кто такой? – спрашивает его Сталин.
– Вася *ик!* Вася Букин! А вы… с телевидения, что ли *ик!*? – спрашивает пьяница, уже с меньшим испугом.
– Теле… чего? – удивляется Ярослав.
– Телевидения! Вы похожи на актеров, это какой-то фильм про СССР? *ик!*
– Вы уже говорили с этим гражданином, товарищ Серафимов? – спрашивает диктатор.
– Нет, конечно, товарищ Сталин. Я даже не заходил в это помещение. Я, как и вы, впервые его вижу, – отвечает Виктор.
– Сталин?! Ха-ха-ха! Ну, конечно! Ты и правда похож на него… *ик!* Значит, фильм про Сталина снимаете? Это вы не туда зашли. Товарищу Сталину не понравилось бы, во что превратилось это место, да и во что превратилась эта страна! – комментирует бездомный, отхлебывая водку из горла.
– В смысле, «во что превратилась эта страна»? – интересуется Сталин.
– Ну, в совке, может, и не было так *ик!* круто, но после его конца все стало еще хуже! – говорит пьяница, подбрасывая доски в костер. – Я сам воевал в Афганистане, веря, что служу родине, даже не очень понимая, что это за безумная война. В итоге потерял ногу, и, когда наконец-то вернулся в Москву, родины, за которую я воевал, больше-то и не было. А раз все бывшие республики стали независимыми государствами, я, значит, нелегально живу на своей земле, это ж я был прописан в Бишкеке, где служил до распада, и вот стал киргизским гражданином. Я – киргиз! Ха-ха-ха! – рассказывает бездомный, то ли смеясь, то ли плача, отпивая еще глоток.
Сталин и его гвардейцы слушают рассказ пьяного бездомного все более серьезно, хотя и не понимают, о каких исторических событиях идет речь. Советский вождь вспоминает о своей инициативе консолидировать народ с помощью постоянных миграций внутри страны, таким образом, стимулируя смешивание многочисленных национальностей, чтобы создать единственную культурную идентичность. Он не представлял, что его идея вызовет такие последствия, как у бездомного, в невероятном случае распада СССР, когда из-за прописки человек становится гражданином другой страны.
– Какая война в Афганистане? Что за распад? – спрашивает Тимур.
– Вы шутите? Ха-ха-ха! Где камера? Вы отправите видео в интернет, или сразу в телевизор? – спрашивает Вася.
– Да он пьян, что говорить с этим дураком! – говорит Владимир, поворачиваясь к окну и пытаясь рассмотреть окрестности лаборатории.
– Именно это сказала моя бывшая жена, когда меня бросила и забрала детей *ик!*… – грустно замечает бездомный. – Можно было догадаться, какая судьба меня ожидает после войны: инвалид, нищий, алкаш… С моим дедушкой было так же. Старик Букин, Станислав Геннадиевич, потерял ноги – подорвался на немецкой мине в Сталинграде – и вернулся домой инвалидом…
От этих слов Ярослав вздрагивает. Станислав Геннадиевич, то есть Стас Букин – один из его сослуживцев. Они воевали вместе в тот день. Во время войны, Стас спасал жизнь Ярослава и других солдат много раз. Ярослав винил себя в том, что не смог уберечь друга, когда тот наступил на мину, и тащил его на себе по траншее, к санитарам, против воли самого Стаса, который хотел умереть, понимая, что после войны ему не будет места в этом мире, независимо от того, победят они или нет. «Я не могу тебя оставить! Ты меня спасал столько раз, вытащил столько наших, и хочешь, чтобы я оставил тебя умирать!?» – говорил тогда он Стасу. С тех пор они не виделись, но для Ярослава друг стал вечным символом храбрости и товарищества, у него он научился многому в военной тактике и обращении с оружием, усовершенствовав меткость до такой степени, что стал одним из лучших стрелков СССР.