Страница 27 из 290
– Только когда хочу побыть одна, – сухо отвечает девушка.
Мужчина смущенно удаляется и идет проверить буровую технику на борту самолета. Лидия в этот момент думает о своей холодности к противоположному полу. Однажды Антанас сказал ей, что вся ее ненависть – от отсутствия ласки. Ее сухость и грубость в отношении к людям – это крик о внимании и нежности. Она посмеялась над комментарием коллеги и сказала, что ненавидит весь мир из-за того, что ненависть – одна из последних пока еще бесплатных вещей. «За любовь тоже не платят», – ответил Антанас, женатый, отец двоих детей.
– Добро пожаловать, товарищ Кайсина! – улыбаясь, встречает ее доктор Валк.
– Спасибо, доктор. Все готово? – уточняет офицер, делая последние записи перед отправлением.
– Да, осталось только занять свое место, взять хорошую книгу и взлететь! – отвечает доктор, всегда веселый. Он украдкой заглядывает в записи Лидии, но ничего не понимает, ведь они на удмуртском – языке из той же группы, что и его родной эстонский, но на этом сходства заканчиваются.
Они присоединяются к остальным, и огромный самолет закрывает двери, собираясь взлететь. Пилот запускает турбины и выезжает на полосу, в легкой дымке холодного майского утра.
– Вот увидите, не успеете и глазом моргнуть, как уже вернемся… – успокаивает доктор Валк агента, которая летит впервые в жизни и очевидно нервничает.
Самолет быстро разгоняется, наконец отрываясь от земли. Первоначальный страх Лидии исчезает, как только перед ней открывается великолепный пейзаж: внизу простираются обширные весенние леса Подмосковья, которые с высоты похожи на огромное зеленое море с островками дачных участков. Грузовой самолет летит спокойно, ровно пересекая облака, и это снова пугает агента, которая беспокоится, не пошло ли что-то не так, раз ничего не видно. Прежде чем сказать что-либо, она осматривается и видит, что пассажиры не подают признаков тревоги, и тоже успокаивается. Самолет набирает высоту и поднимается над облаками, теперь под ним – сюрреалистичный пейзаж бесконечного белого поля, как будто покрытого плотным снежным ковром, освещаемым утренним солнцем.
– Красота, правда? – обращается Эндель к агенту.
– Еще какая… – отвечает Лидия, восхищенная пейзажем.
– Вам следует как-нибудь полетать над Уралом. Вершины гор с высоты прекрасны!
– Вы уже их видели?
– Нет… Но я уже летал над Кавказом и Алтаем. Я бы хотел увидеть Анды с высоты, но это уже сложнее. Вы знаете, как трудно выехать из нашей страны, тем более такому человеку, как я, занятому государственными делами…
«Государственные дела» доктора Валка – это секретные кремлевские проекты. На самом деле, этот ученый настолько важен, что советская власть не разрешает, чтобы его фотографировали, снимали на видео, или еще каким-либо образом раскрывали его личность. Ходят слухи, что и Эндель Валк – не его настоящее имя. Эстонец участвует в крупнейших проектах Советского Союза: от постройки ядерных заводов до космических программ.
Довольно скоро самолет совершает посадку на архангельской авиабазе. Там экспедицию ожидают военные грузовые автомобили с солдатами, готовые к сопровождению техники в порт, где их ждет легендарный ледокол «Ермак». Судно, построенное еще для флота Российской империи, носит имя Ермака Тимофеевича, казачьего атамана XVI века, который внес весомый вклад в поразительное территориальное расширение Российской Империи, захватив татаро-монгольские земли Сибирского Ханства, откуда и происходит название Сибирь.
– Какая ирония – назвать такое мощное судно в честь утопленника, – комментирует доктор Самани, рассматривая крепкий корпус ледокола.
– А может, это намек на судьбу корабля, – говорит Хмельницкий. – Только бы он не потонул во время нашей экспедиции...
Лидия фотографирует корабль и груз, пока ученые беседуют об истории. Она не просто так постоянно находится рядом с ними, у агента есть прямое указание избавиться от того, кто расскажет о реальной цели экспедиции.
Корабль отчаливает вместе с экипажем, быстро отдаляясь от берега в сторону ледяной Новой Земли. Расстояние немалое, но ледоколу нетрудно его преодолевать, он величаво плывет по лабиринтам Белого моря, направляясь в негостеприимное Баренцево море, омывающее западный берег архипелага.
– А Белое море-то совсем не белое, – замечает Нохчий, самый тихий из группы ученых. – Оно синее.
– Не может быть, Алмаст! – иронизирует Валк. – Может, и Черное море не черное? А Красное не такое уж и красное? А как насчет Желтого?
– Наверное, это из-за снега, – предполагает Нохчий, который никогда не отличался глубокими познаниями в истории и географии. Этого физика, занятого в развитии советской ядерной программы, отправили в экспедицию, так как знания ученого могут помочь в изучении процесса, описанного в инструкции к машине времени, касательно ядерных частиц загадочного минерала, используемого для работы аппарата. – Черное море – из-за нефти, Красное – из-за крови воинов бесчисленных цивилизаций, а Желтое – потому что китайцы в него писают, – делает он выводы. – Причем их так много, что скоро можно будет весь Тихий Океан назвать Желтым Морем!