Страница 191 из 290
– Все верно! Похоже, что огонь – главный враг этих чудовищ! – замечает Ярослав, разглядывая снимки опустошительного пожара.
– Погодите... А это что такое? – спрашивает Егор.
В углу экрана заметен огненный шар, выходящий из зоны сдерживания. Они переключаются на камеру дрона, снимающего эту местность вблизи.
– Не может быть! – восклицает Лев. – Это один из невидимых волков! Он прорвал блокаду!
Военные ошеломленно наблюдают, как все больше волков выходят из огненной стены, яростно нападая на солдат.
– Кажется, это не все, – показывает Егор, приближая изображение. – Похоже, кто-то выезжает верхом на этом волке… Точно, вот он спускается.
Лев, Тимур и Виктор пугаются при виде зловещего мужчины, тушащего, будто стряхивая с себя, огонь.
– Это он! – одновременно восклицают все трое.
– Кто он? – интересуется Сталин.
– Ученый, которого мы видели в Берлине, когда на нас напал невидимый волк! – ужасаясь, отвечает Виктор.
– Не может быть, прошло 72 года. Этот человек не может быть жив до сих пор, – сомневается Сабина.
– Ну, его лица не видно под противогазом. Это может быть кто-то другой, с похожим телосложением и одеждой, – предполагает Тимур.
– Ага, и, по чистому совпадению, тоже сопровождаемый невидимыми волками, жаждущими советской крови! – с иронией добавляет Лев.
– Почему же тогда эта эпидемия не распространилась в 1945 году? – спрашивает Сталин.
– Не знаю, может тогда он еще не был способен заражать других существ, – рассуждает Виктор. – С тех пор этот страшный доктор мог улучшить свои методы, и теперь это стало возможным!
– Не важно, видели вы его раньше или нет, важно, что он, скорее всего, стоит за этой невидимой армией, – отмечает Ярослав, перед экраном, показывающим теперь прибытие зомби, присоединяющихся к волкам в атаке красноармейцев.
– Значит так. Я сейчас же отдам приказ о его поимке! – объявляет Егор, пытаясь захватить резкое изображение этого человека, как вдруг тот смотрит в камеру и указывает пальцем, будто прямо на зрителей.
– Кажется, он хочет сказать, что.. мы следующие! – пугается Сабина.
В этот момент огненный упуаут стремительно забирается на горящую сосну и прыгает на камеру, сбивая дрон. Конец трансляции.
…
С другой стороны зоны сдерживания, зомби пробираются через обширные сожженные поля, растерзывая редких уязвимых западных солдат. Вскоре в европейских СМИ появляются изображения монстров, прорывающихся через огонь и приближающихся все больше к таким странам, как Германия, Италия и Греция. Паника и хаос охватывают людей, которые уже пытались уехать после ядерного взрыва на юге Польши, вызвавшего землетрясения, загрязнение воздуха и рек в соседних, не пораженных напрямую странах, но теперь, с этим огненным кругом, который должен был сдержать угрозу, а вместо этого она становится все более неуязвимой и смертельной, большая часть европейского населения в ужасе бежит. Те, у кого есть условия, отправляются на самолетах в Канаду, США и Австралию. Менее удачливые заполняют грузовые суда, направляющиеся куда угодно, только бы подальше. Некоторые из этих кораблей, в основном отплывающих с Пиренейского полуострова, пробуют высадить их в Африке, но местные власти встречают беженцев отнюдь не с распростертыми объятиями, особенно в Марокко, Алжире и Тунисе, тысячи мигрантов откуда каждый год пытались въехать в Европу в поисках лучшей жизни, и там их вылавливали, депортировали и унижали, разумеется, только когда тем удавалось добраться до европейского побережья живыми, после переправы в нечеловеческих условиях. Теперь же европейцы просят убежища, а африканцы отказывают им, нейтрализуя нелегальных иммигрантов.
Лидеры Франции, Португалии и Испании, стран с наибольшим количеством беженцев в Африку, публично обращаются к местным властям с просьбой приютить их граждан, вспоминая об исторической дружбе их народов и о том, как тепло их принимали европейцы. Лидеры Марокко, Алжира и Туниса, бывших французских колоний, потерпевшие и от иберийской эксплуатации, о которой до сих пор напоминают испанские эксклавы Сеута и Мелилья на севере Марокко, непреклонно заявляют, что «дружба», о которой говорят европейцы – это кандалы колониализма, и что они обеспечивают ровно такой же «теплый прием», который получали их граждане в Европе. Марокканская писательница в интервью на телевидении, заходит еще дальше:
– Европейцы ненавидят нас, мусульман, африканцев. Они говорят, что наши иммигранты «искажают» их «цивилизацию», потому что мы не оставляем нашей веры, наших языков и наших обычаев и не перенимаем местные, как будто если бы мы это сделали, они бы нас считали равными себе. Они не говорят, как пришли сюда, чтобы колонизировать нас, навязать свою веру, свои законы и языки, считая их превосходящими наши, ставя себя выше нас. Растаскивали наши сокровища, разграбляли наши земли, убивали наших родных, презирали нашу историю, точнее, переписывали ее, и, по их версии, они принесли нам цивилизацию, высокую культуру и прогресс, не захватывали нас, а защищали, не эксплуатировали, а цивилизовали... и это мы для них злодеи! Они жалуются, что нас так много, не желая замечать, что мы мигрируем именно в столицы бывших колониальных держав, с которым у нас есть экономическая связь и зависимость от них, до сих пор замедляющая наше развитие, они относятся к нам, как к преступникам, варварам, гастарбайтерам, которые пригодны только для той работы, за которую никто больше не возьмется, и я говорю не только от имени марокканского народа, но от имени всех мигрантов мира. Теперь же нас выставляют жестокими и мстительными, потому что не встречаем былых господ красными ковровыми дорожками, подавая подушки и шампанское, как слуги... Нет, мы такого не потерпим! Пусть европейцы, которые осмелятся ступить на нашу землю, увидят, что угроза, заставившая их покинуть дома, не самое страшное!