Страница 137 из 290
– Заперто! Наверно, нужен какой-то ключ... – комментирует Виктор.
– Подозреваю, что для этого и нужны эти кнопки, – показывает Лев на странную клавиатуру рядом.
Бабушки обсуждают военных, явно не из этой эпохи: «Наркомы, наверное».
– Вам помочь, товарищи? – спрашивает одна из них.
– Да, мы ищем Дмитрия Серафимова. Он живет в квартире 151, – отвечает Виктор.
– М-м... – задумывается бабушка, разглядывая молодых людей. – Я вас провожу. Пойдемте, не бойтесь!
Виктор и Лев переглядываются и соглашаются, а старушка открывает дверь, прикладывая к панели маленький предмет из пластмассы и металла. Наркомы впечатляются технологиям, чуждым их эпохе, и входят в темный подъезд. Они поднимаются по лестнице на грязную и плохо освещенную площадку, с исписанными и заклеенными объявлениями, иногда в несколько слоев, стенами.
– Я понимаю, что мой вопрос может показаться странным, но это здание обычное? – интересуется Лев.
– Конечно, как все! Хотя, это еще даже ничего. Есть такие, куда я бы не стала заходить! Одни алкоголики да наркоманы, жуть какая! – возмущается старушка, вызывая лифт.
Военные впечатленно переглядываются.
– Если здесь такое, представь себе, как сейчас выглядит Берлин... – комментирует Виктор, предполагая, что немецкая столица должна быть в гораздо худшей ситуации, так как была разрушена во время Великой Отечественной, в отличие от победившей Москвы, которая вышла из войны практически нетронутой.
Приходит лифт, такой же грязный и темный, и трое поднимаются в нем на пятый этаж.
– Вы знаете Дмитрия? – спрашивает Виктор.
– А как же, Виктор Степанович... Очень хорошо знаю... – отвечает старушка, открывая дверь квартиры.
– Откуда Вы знаете, как меня зовут? – пугается Виктор.
– Проходите, чувствуйте себя как дома… Дима! У нас гости! – зовет старушка.
– Ну вот... Как раз к началу матча! – недовольно отвечает хриплый голос из глубины квартиры.
Виктор и Лев с интересом рассматривают зал, развешанные старые фотографии, флажки футбольных команд, большой ковер на всю стену и черную кошку, спящую в углу.
– Хотите чаю? – предлагает хозяйка.
– Нет, спасибо. Я хотел бы, чтобы Вы ответили на мой вопрос, – отвечает Виктор.
Но тут в зал заходит седой бородатый старичок в растянутом свитере, спортивных штанах и тапках:
– Не может быть...!
– Дима?!
– Витек!
Растроганные братья обнимаются.
– Тебя не узнать! – замечает Виктор, в прошлый раз видевший брата, когда тому было десять лет.
– А я тебя очень хорошо узнаю… – отвечает Дима, сдерживаясь, чтобы не заплакать. – Познакомьтесь, Вероника, моя дражайшая спутница жизни...
Вероника, растроганная сценой, вытирает слезы и говорит:
– Ой, ты точно, как на фотокарточках! А я, как только по телевизору увидела, сразу Диме сказала, что ты один из этих солдат из прошлого... Понял, дуралей? Я тебе говорила, это он, а ты не верил!
Виктор улыбается, замечая за старушкой свое черно-белое фото, сделанное перед его уходом на фронт.
– А твой друг, кто такой? – спрашивает Дима, указывая на Льва, который повернулся к ним спиной, растерянно рассматривая фотокарточки.
– Это Лев, мой товарищ и соратник…
– Лев Литвин! – узнает Дима.
– Да-да, он…
– Покойный Анечкин муж, – испуганно добавляет Вероника, всматриваясь в его глаза.
– Что?! – удивляется Виктор, который собирался сказать «нарком иностранных дел».
– Ну конечно, теперь вспомнил, его тоже по телевизору показывали! – замечает Дмитрий.
– Ага! Все-таки мы поженились! Я и твоя сестра, понял, шурин?! – подтрунивает Лев над другом, который был против их отношений.
– Да-да, поженились, и очень счастливо! – комментирует Дима. – Как только Сталин разрешил, разумеется, потому что официально же вы погибли еще в 1945-ом. А потом ты жил под другим именем, еще выбрал такое странное – Витовт! Ну, точно, поэтому я и не узнал тебя сразу, когда по телевизору объявили!
– Вітаўт? – спрашивает Лев, произнося имя по-белорусски. – Гениально!