Страница 29 из 100
В то же время каждую секунду на планете совершается насилие. Где-то на Земле именно сейчас издеваются над приёмным ребёнком или мучают невинную жертву для удовлетворения собственной похоти, а может, избивают немощного старика, чтобы отобрать у него последние деньги.
Миллионы людей в это самое мгновение совершают безнаказанные преступления. Кто-то обманным путём выкачивает деньги из простаков с помощью глобальной сети. Каждую секунду люди ради наживы предают родных, мать или отца, либо сестру и брата, из корыстных побуждений они идут против любого ближнего своего. Ведь современный человек потерял все духовные ориентиры. Секс, развлечения и деньги стали главным смыслом человеческой жизни.
Второе. В то же время я увидел церкви, которые совершенно не так истолковали моё учение, как я его исповедовал две тысячи лет назад. И многие служители в рясах, прикрываясь моим именем, живут в роскоши и разъезжают на дорогих джипах. Сами же храмы совсем не соответствуют духу моих заветов. Внутри них излишняя помпезность, бессмысленные купола и кресты венчают их – эта роскошь никому не нужна. Она ни на грамм не приближает человека к тому, чтобы он исполнял заповеди. Вы все их слышали: ни убий, ни укради, ни прелюбодействуй. Это главные.
Я огляделся и заметил, что мой сосед, прыщавый подросток, гусём вытягивает шею и заглядывает в мой смартфон. Я неодобрительно на него глянул, из-за чего он испугался и отвернулся, как будто был не причём. Я продолжил созерцание.
– Возможно, вы сейчас смотрите на меня, – сказал Иисус, – и думаете, что я какой-то самозванец. Теперь я докажу вам, что это не так.
Тут камера сместилась назад, увеличив изображение и показав босые ноги Иисуса в сером трико. Большие пальцы ног псевдо-мессии упирались в коричневый ламинат. Но вот произошло нечто.
– Сейчас я отрываюсь от пола, – известил Иисус. – Искусство левитации является лишь малой частью доступных мне чудес.
И вот тело новоявленного Христа воспарило над стулом, в неизменной позе, с согнутыми в коленах ногами, – и медленно поднялось к самому потолку. Гроссмейстер коснулся руками белоснежного натяжного полотна.
Но тут объявили мою станцию, и мне пришлось прервать столь увлекательный просмотр видео, от которого у меня аж перехватило дыхание. В бурном потоке людской реки я добрался до эскалатора, и тот размеренно повёз меня наверх. «Эту левитацию он наверняка делает при помощи какого-то внеземного гаджета», – подумалось мне, пока я машинально проел глазами рекламу вдоль эскалатора. Когда осеннее солнце ударило в глаза, я определил, что оказался на Профсоюзной улице.
Свернув на перекрёстке, я побрёл по Нахимовскому проспекту. На глаза мне попался универсам с буфетом, растянутый по первому этажу дома, и мне вдруг почему-то вспомнился Минск. Тогда было лето, и я впервые выполнял самостоятельную миссию, в одиночку, в статусе знатока, уже без Санкья. В том очередном коне Игры я должен был зачистить столицу Беларуси от шайки одного маэстро Чёрных, готовящей пожар во дворце спорта.
Подонки планировали устроить неожиданное и резкое возгорание с мощным задымлением. Должны были погибнуть сотни людей. В ту знойную пору Чёрные готовили крупные пожары по всей Земле, во многих мегаполисах, в местах массового скопления людей. По-видимому, как мне подумалось сейчас, эти акции задумывались как предупреждение перед последующим появлением Иисуса Христа, перед Вторым пришествием.
И вот в таком же, как сейчас, универсаме я устроился за столиком в буфете и принялся выжидать, когда появится на улице вычисленный мною Чёрный. Универсам находился на проспекте Победы, а Дворец Спорта – через дорогу.
Помню, сидел я долго. И меня постоянно отвлекали посетители. Позади балагурила подвыпившая компания из двух мужчин и девушки: худощавая брюнетка, постоянно поправляющая спьяну длинные волосы и громко говорящая и смеющаяся, то и дело забиралась на колени к тому мужику, что помоложе. У девицы были неприятно длинный нос и глуповатые подкрашенные глаза. Мужчина постарше глядел на неё со странным одеревеневшим выражением лица.
Потом появился молодой человек лет тридцати или меньше, с чёрной бородой и усами, как оказалось, тоже пьяный. Он сел прямо около меня, сбоку, разложил кулёчек с маринованными перцами из универсама, поставил под носом стаканчик с коньяком, оплаченный белорусской пятирублёвкой в буфете, и начал говорить сам с собою.
Он принялся нести какую-то ахинею – что-то про возраст, про отмеренное человеку время, про тщетность бытия и про любовь к самым разнообразным напиткам. В общем, типичный пьяный бред на грани горячечного помешательства. Мне подумалось, что при разговорах с высшим существом я, наверняка, выгляжу так же.
Но, поглотив сначала зеленоватые перцы, а уж затем и коньяк, этот чудной тип вскоре вышел на улицу, прикурил и побрёл восвояси. А сразу после него я узрел на тротуаре того самого Чёрного, которого ждал. Так я покинул примечательный буфет и ударился в слежку. Чуть позже Чёрного удалось изобличить.
Вспомнив эти моменты, я разглядел окна местного универсама. Странно, но здесь столики буфета пустовали. Может, час не тот. Так вскоре я добрёл до сорок второго дома по Нахимовскому проспекту, где ждал меня напарник. Его я узрел сразу – он стоял около этого желтоватого дома, как и обговорили по сотовой связи, – стоял у крыльца местного банка, переминаясь с ноги на ногу.