Страница 24 из 55
— Мы все верны своему лидеру. — Кристина попыталась разрядить обстановку. — Просто он что-то скрывает от нас, а мы ведь самые близкие. Эта Ева при нем не для утех, есть другая причина её присутствия. Разве ты не хочешь знать, что он задумал?
— Я ему верю, — сказала Валентина. — Ваши разговоры смердят заговором. Не хочу слушать.
Она отвернулась и пошла прочь.
— Мавэй права, — заключила Наталья, когда шаги Валентины стихли.
— Я хочу убедиться, — возразила Кристина. — Сегодня во время ужина мы должны склонить его к демонстрации. Если он откажется, тогда я в деле.
Больше до самого вагона девушки не сказали друг другу ни слова.
— Они всегда так себя ведут? — спросила Ева.
— Как именно? — Варриэн улыбнулся.
— Вламываются... Целуют тебя...
— У меня нет замков во внутренних помещениях, если ты не заметила. А насчёт поцелуев... — Он присел рядом, внимательно её разглядывая. — Целоваться лезут часто.
— И ты им всем разрешаешь это делать?
— Что именно? Вламываться ко мне или целовать?
Ева почувствовала, что Гурий дразнит её, и ей это совсем не нравилось, особенно после того, как их уединение было так бесцеремонно прервано.
— Всё, — уточнила девушка.
— Если бы я позволял им всё, они бы и в штаны ко мне лезли.
— Не лезут?..
— Я им не разрешаю. — Варриэн пододвинулся ближе. — Ты ревнуешь?
— Я не имею такого права. — Она смотрела на него прямо. И когда он потянулся навстречу, отпрянула. — Что ты делаешь?
— Хочу продолжить с того момента, когда нас прервали.
— Я не буду с тобой целоваться. — Ева вскочила.
— Тебе же нравилось.
Ева забегала глазами, избегая прямого контакта взглядами.
— Ты ревнуешь, — удовлетворённо оскалился вампир.
— Вовсе нет.
— Ладно. Как скажешь. — Он стал серьёзен.
Варриэн встал и подошёл к гардеробной. Немного подумав, достал кожаное платье и туфли на высоком каблуке из такого же материала.
— На ужин сегодня наденешь это, — приказал он. — Это не приём, просто ужин в поезде. Чтобы уложить волосы и нанести макияж хватит одной Холлор, или позвать ещё кого-то?
— Хватит Холлор. — Ева не имела желания препираться. — А ты куда?
— Пойду прогуляюсь. Тебе что-нибудь принести?
Ева отрицательно покачала головой, и он ушёл. Ловец не понимала, с чем связана её резкая перемена настроения. Не могла же она в самом деле ревновать вампира? Девушка подошла к тумбе, взяла с неё телефон.
— Холлор, — сказала она, — возвращайся.
Варриэн шёл вдоль вагонов в хвост поезда. Он был задумчив. По дороге ему встретилась Холлор, которая хотела что-то рассказать. Он не стал слушать, жестом отогнав её и продолжив путь. Гурий поступал так с каждым, с кем встречался по дороге. Отшивал, независимо от положения. Ему нужен был мысленный покой. Варриэн хотел умиротворения. У него были планы на эту поездку. Кроме того, что рассчитывал заполучить булаву и выполнить свою часть договора со Странниками, он ещё и надеялся вычислить предателей, которые уже достаточно долго баламутили воду вокруг него. Ева все усложняла. Мало того что недоброжелатели могли попытаться использовать её против него, Ловец выбивала из колеи. Он всегда считал ревность проявлением слабости. Проявлением собственничества. А ведь Варриэн принадлежит своему народу, всем без исключения и никому одновременно. Но теперь, когда Ева приревновала его, вампир не мог понять, что именно чувствует.