Страница 79 из 90
- Я сейчас, - пошатываясь я встал из-за лавки и вышел из зала.
Как только оказался в коридоре, то сразу же изменил походку на нормальную. До упора говоришь? Так-так... Ага, вот он. Осмотрел белую высокую дверь, я уже хотел открыть её, как остановился. Зачем ключ? Если есть универсальная отмычка, надо же протестировать! Достав из пиджака чёрный ключ с оголовьем в виде черепа с двумя рубиновыми глазами и изменяющейся на глазах заточкой, я вставил его в скважина. Раз! И дверь открыта. Превосходно!
Войдя и закрыв за собой дверь, я присвистнул:
- Итак, что будем делать? Порыться в бумагах или... Нет, сначала отправим письмо, а потом решим.
Письмо, естественно будет отправлено не в мифический Энск, а прямиком в приказ тайных дел, и утром здесь будет парадный эскорт для Костина. Рыться в чужих вещах, пожалуй, не буду. Потом с обыском завалимся...
***
Ранее утро 2 августа 1850 года...
Ранним утром после грандиозного приёма, когда всё уже спали, где попало и с кем попало, я прохаживался между рядов спящих и храпящих мужиков, уснувших прямо на лавках в зале в обнимку с приехавшими девицами. Слуг не было, так как хозяин им тоже разрешил оттянуться, поэтому на подворье и в сенях лежало ещё дюжины три тел в бессознательном состоянии. В гостиной, где пировали наши женщины, было приличнее, они хотя бы так не напились, просто мирно дремали на диванчиках, найдя Любу, я взял её на руки и пошёл на улицу.
Найдя карету, которую вчера нанимал, я открыл дверку и аккуратно положил Любу на мягкое сиденье, потом разбудил кучера, спавшего под транспортным средством прямо на земле:
- Уважаемый, просыпайтесь, скоро выезжаем.
Извозчик, щурясь от яркого утреннего Солнца, сонно покивал, но встал и начал готовить карету к поездке.
За воротами в усадьбу раздался паровозный свисток, которым оборудованы самодвижущиеся экипажи Приказа тайных дел. С трудом отворив тяжёлые обитые железом ворота, я пустил внутрь двора два паровых экипажа. Остановившись из них, мгновенно выскочил десяток опричников в полной боевой амуниции и вечно весёлый Мартын во главе маленького отряда:
- Максим, здарова! - Он хлопнул меня по плечу. - Что-то ты маленько помятый. О-о-о и лицо какое-то зелёное. Хорошо отдохнул да? Ха-ха-ха!!! Где клиент?
- Пошли в дом.
Вся наша делегация мерно стуча тяжелыми форменными сапогами прошла в дом прямо к эпицентру минувшего веселья. Кто-то из опричников, видя спящих купцов, завистливо вздохнул. Проходя между рядов пьяных мужских и женских тел, я остановился возле одного из них и указал пальцем:
- Вот. Его задерживаем.
Два опричника схватили Костина и под слабые пьяные выкрики и возмущения последнего потащили на выход. Мартын прохаживался и придирчиво смотрел на стол, ещё содержащий немного яств. Что-то даже попробовал:
- Да... Хорошо вы погуляли...
- Ой, не говори, - поморщившись, я добавил: - Что-то тяжесть в желудке...
- Тяжесть?
- Да, что-то съел не то. Икра может браконьерская? Или свинина кошерная? Или вино перестоявшее?
Мартын тихо смеялся, потешаясь над гастрономическими проблемами своего начальника. Посмеюсь я ещё... Когда ты утром после очередной обмывки чьих-то детей еле живой очнешься. Помощник, разгладив длинный ус заметил:
- Начальник, а может это обжорство лютует в тебе? Какой человек в здравом уме сможет столько впихнуть в себя?
Оставив без внимания последнюю фразу, я медленно потопал за опричниками во двор. Около экипажей развернулся маленький такой диспут о правильном положении тела задержанного при его погрузке в транспорт:
- Идиоты, куда вы его вперед ногами толкаете?! - кричал сотник Петров на двух своих бойцов, державших Костина за шиворот и ноги.
Бойцы тут же исправились, пытаясь развернуться в тесном пространстве между двумя экипажами, попутно стукнув купца головой о колесо. Вчерашний хозяин светского приёма лишь тихонько и невнятно что-то буркнул себе под нос, а у сотника это вызвало волну праведного гневна, припудренного крепкими словечками. Схватившись за голову Петров рявкнул:
- Так, вы двое, - он поочередно показал пальцем на опричников, - прекратить выполнять погрузку! Немедленно!
Бойцы, отличающиеся только мебельными габаритами и молодецкой силушкой, но никак не умом, разве что задним, поняли приказ по-своему. Они тут же разжали руки и тело с грохотом рухнуло на землю. Сотник опять выругался.
Через десять минут, благополучно (с матами, угрозой увольнения и обоснованной агрессией со стороны начальства) опричники таки смогли погрузить Костина в один из самодвижущихся экипажей, и мы двинулись в сторону города. Я полуспал-полудремал в мерно покачивающийся на русской дороге карете, а спереди и сзади ехали два опричных экипажа, эдакий импровизированный кортеж. Из открытого окна дул приятный свежий утренний ветерок, на левом плече спала Люба Смолина, уже надевшая на себя выкупленные мной украшения. Я думал. О перспективах жизни в этом княжестве... Мире вообще... Сейчас вот приедем, допросим Костина (когда он очнётся), получим полное признание во всех грехах и всё - дело можно закрывать. Но что-то меня беспокоило...