Страница 69 из 90
- Под левым.
- Слева от вас, или под его левым глазом?
Илья крепко задумался, переваривая смысл моего вопроса. Да… легенда хорошая, но детали подкачали.
- Минута на обдумывание прошла! - громко объявил я. - Итак?
- Под его левым глазом.
- То есть справа от вас?
- Выходит так.
Я встал со стола, обошёл его вокруг и сел рядом с писцом, пододвинув к себе пачку дел, взял верхнее и открыл его:
- Ладно, порезвились и хватит. Перейдем непосредственно к допросу… - Откашлявшись, я начал свой монолог: - Итак, гражданин Смолин Илья Викторович, 1816 года рождения, вы обвиняетесь в совершении следующих преступлений. Вы 21 февраля 1850 года умышленно нанесли купцу Сидоровичу тяжкие телесные повреждения, а именно выбили купцу правый глаз и нанесли проникающее ранение в левое легкое. Далее, 27 февраля 1850 года вы совершили поджег усадьбы служащего таможни Маношина…
Через пяток минут моего рассказа и под монотонные удары клавиш пишущей машинки Смолин порядочно заскучал. Я почти закончил:
- … 5 мая 1850 года вы убили мануфактурщика Бондаря, спустив на него свору бойцовых собак. И главное, вы обвиняетесь в умышленном убийстве боярина Вадима Салтыкова и гражданки Алёны Морозовой! - Закончив монолог, я ударил раскрытой ладонью по столу.
- Ха-ха! Вот насмешил, господин следователь! - ехидно смеялся Смолин над моими словами. - Предъяви мне хоть одно доказательство в подтверждении своих слов! Что? Нет, угадал?
Не отвечая на его вопрос, я зашёл в заднюю комнатку, где за данной сценой наблюдала Любовь Смолина, как бы, жена задержанного гражданина. Она задумчиво сидела, сложив руки на груди. Я поставил один из стульев напротив неё:
- Моя часть работы окончена, сейчас им займутся другие люди. Тебе пора уходить, можешь напоследок поговорить с ним.
- Да! Мне есть, что сказать ему! Женат ли он, видите ли, на какой-то Марусе! - Она попыталась вскочить и побежать в допросную, но я её удержал. - Пусти меня!
- Обязательно пущу, только сначала пообещай, что не убьёшь его. Его ещё под суд отдавать…
- Постараюсь.
Как только мы вышли из наблюдательной, Смолин удивленно посмотрел на Любу:
- Ты?!
- Я, а кого ты ещё ожидал увидеть?! - Она обратилась ко мне: - Максим, можно мы поговорим без лишних ушей?
- Пожалуйста. - Я показал писцу на выход, он, повинуясь моему приказу, быстро удалился.
- Максим, а можно ты тоже выйдешь? И Илью можно освободить? - Смолина посмотрела на меня невинными глазами, при этом быстро хлопая ресницами.
- Конвой! - крикнул я.
Мгновенно в камеру ворвались два опричника с саблями наголо, ожидая от меня приказов.
- Снять с гражданина Смолина кандалы.
- Ваше Благородие, вы же знаете правила, не… - сопротивлялись конвоиры.
- Выполнять!!!
Опричники, пожав плечами, нехотя, ослабили цепи и расстегнули оковы. Смолин рухнул на пол, после небольшой "растяжки", он не представлял серьезной угрозы.
- У вас десять минут, - сказал я чете Смолиных. Взяв под мышку пачку дел (а то мало ли), мы с опричниками вышли в коридор.
Пачка дел расположилась на полу, около сидевшего на корточках писца. Опричники прохаживались по коридору взад-вперед, нервируя палача-дознавателя, прислонившегося к холодной каменной стене. В отличии от остальных опричников, дознаватель выглядел иначе. Из одежды на нём были только просторные черные или темно-синие штаны, заправленные в серые сапоги. Мускулистый торс был обнажен, на коже, образуя причудливый орнамент, расположилось множество шрамов. В центре груди каленым железом выжжен символ приказа тайных дел: раскрытое око в равностороннем треугольнике, на плече точно так же выжжен номер "1". Но главной деталью "формы" являлась металлическая полумаска, полностью закрывающая большую часть черепа, глаза, и верх носа, оставляя полностью открытыми только рот и уши и небольшие щелки под глаза. Данная маска являлась обязательным условием Князя для двух дознавателей, после того как их навечно заковали в маски, они потеряли свое имя, теперь только должность и порядковый номер.
- Первый, допросите Смолина по этим делам. - Я указал на лежащие возле стены папки. - Только осторожно, не покалечьте его.
- Командир, не беспокойся! Я же профессионал! - рявкнула маска.
- Главное, что вы сами не забыли про это…
Согласно моим наручным часам на исходе была седьмая минута из десяти данным Смолиным на общение. Находящиеся в коридоре опричники откровенно скучали, секретарь читал документы из верхней папки, один из конвоиров рисовал носком сапога на пыльном полу рисунки. Вдруг из допросной раздался крик Смолиной: "Пусти!!!". Конвоиры мгновенно влетели внутрь комнаты, после них зашёл я, палач прислонился к дверному косяку.
Люба подбежала ко мне обняла и уткнулась лицом в мою грудь. Конвоиры в темпе заковывали Смолина обратно в кандалы. Один из них потирал ушибленный кулак, которым сразу же, при залёте в комнату, залупил в лицо задержанному.