Страница 36 из 92
- Ты хочешь сказать, что способна покончить с собой, если они умрут?
- Не говори так! – сорвалась я. – Я не хочу, чтобы ты так говорил!
- Ладно, успокойся. Еще налить?
Даниил мотнул головой. Проследив за его взглядом, я с удивлением поняла, что пью. Мой бокал незаметно опустел.
- Не буду, - задумчиво сказала я. – И это-то пить не хотела. Я вообще не пью. Ни раньше. Ни особенно теперь. Стоит выпить, как я вообще теряю всякое представление о том, где нахожусь.
- Не вижу в этом ничего плохого. Скорее, наоборот.
- Ага. И так все происходящее мало чем реальность напоминает. А тут еще алкоголь. Так легко заблудиться.
- Так и что?
- И не найти больше выхода в реальность? Ну уж нет. Я предпочитаю идти знакомой дорогой. Пусть даже заваленной мусором. С ямами и выбоинами. Зато я знаю, где нахожусь. Откуда вышла и куда иду.
- А я бы хотел заблудиться, - Даниил мечтательно посмотрел в окно. Солнце ответило ему долгим, белым взглядом.
- Зачем?
- Я не хочу знать, куда иду. Лучше… Неизвестность.
- Неизвестность может быть еще хуже.
- Куда уж хуже, Влада. Ты сама это прекрасно понимаешь.
- Ага, - кровожадно улыбнулась я, - значит, в глубине души ты надеешься на лучшее. И кто из нас мечтатель, а, Дань?
Мы помолчали, переваривая мои слова.
- Ты так мне и не ответил, - напомнила я. – Так сколько тебе исполнилось?
- Ты тоже мне не ответила.
- Когда?
- Так что тебе снилось?
Я прислушалась к себе. От сна у меня осталась странная смесь надежды и обмана. Все остальное память моя растворила.
- Не помню, - честно призналась я. – Ты тоже не помнишь, сколько тебе лет?
- Девятнадцать. Ну? Тебе стало легче?
Я выдохнула скопившуюся злость. И, правда, мне стало легче. То ли оттого, что Даниил был старше меня всего на четыре года, то ли просто начал действовать алкоголь.
Ровный белый свет заливал огромных размеров гостиную, в которой мы беседовали. Наверное, вся моя квартира могла тут поместиться. И необъятный диван из натуральной кожи, на котором я полулежала, вряд ли смог бы войти в мою комнату. Не говоря уж о том, что там бы никогда ни разместились все эти шкафы и комоды, с инкрустированными серебром пузатыми боками и стеклами. Меня кольнуло – но так, тупым концом - вот мы сидим тут на чужих диванах, пользуемся чужой посудой, смотрим в окна, не предназначенные для чужих глаз. А хозяева, даже если б и были живы, не сказали бы нам ни слова.
Я свесила ноги с дивана. Мои белые носки погрузились в длинноворсовый ковер. Даниил дернулся и перед моими глазами возникли кроссовки. Не модные, не дорогие – я не любила брать у новой жизни. Я признала прежние, старые и любимые вещи. Зато мои. Глядя на то, как я влезаю с растоптанную обувь, Данька молчал. Я была ему благодарна за то, что не услышала обычную фразу Кира «давай тебе уже подберем что-нибудь приличное». Что мне можно было давать или не давать в городе, больше напоминающем бутик, где у тебя на руках карточка с неограниченным лимитом?
Накинув капюшон, я вышла на террасу. Небо готовилось хмуриться. Облачная пелена подбиралась к солнцу. Слабый ветерок занимался оставленными в мангале углями.
Тихо. Стыло. Неуютно.
Неожиданно, я почувствовала голод. Я испугалась, что пустота снаружи способна заполнить меня внутри. Будто прочитав мои мысли, Даниил спросил:
- Есть надумала?
Я кивнула. Касаясь меня плечом, крепкий парень стоял рядом и никуда не торопился. Высокий и почти красивый в профиль. Я обняла себя руками, удерживая тепло.
- Влада, а у тебя бывают острые приступы счастья? – хрипло спросил Даниил.
- Сейчас? Как раньше? – я глянула на него исподлобья. – Нет, не бывают.
- А у меня таки да. Бывают. Иногда после пары банок пива, я мчусь по западному скоростному. Там есть такие участки, где нет машин. Нет людей. Скорость, ветер, город на ладонях. И не могу удержаться: я счастлив абсолютно.
- Везет, - тихо вставила я. – У меня другие приступы бывают.
Даниил повернул голову.
- Какие?
- Острые приступы несчастья.
Я повернулась, чтобы уйти и натолкнулась на Даньку, перегородившего мне дорогу.
- Ты зря бегаешь от меня, Влада, - зло сказал он. – Я уверен, что смогу.