Страница 111 из 155
– Она ничего не узнает. Потому что я тебя сейчас убью. Отрубите ему голову!
Я на какое-то время растерялась, когда ее стража, действительно, шагнула ко мне. Шутки кончились! Это не просто угроза и желание, это уже действие. Что это за ребенок такой? Откуда у прелестной, словно ангелочек, белокурой девочки столько злобы, волной исходящей от маленького тельца? Но не время сейчас удивляться, а время спасать свою шкуру. Посчитав меня легкой добычей, вся стража уступила место одному воину с мечом. Он замахнулся по горизонтали, и я отскочила назад, наступила на высокое блюдо с пирожными и упала на спину. Женщина закричала и отбежала. Жалкое существо, позволяет о себя ноги вытирать, и сочувствие такого вот человека просто бесит. А пока я отвлеклась, воин встал сбоку и поднял высоко меч. Я схватила попавшийся под руку поднос и ребром ударила его куда достала, а этот громила и с места не сдвинулся. Я получила секундную заминку, успев на мгновение опередить острие меча и крутануться вбок. Теперь я стояла перед ним на ногах. Бой начинается заново. Но тут лучник выпустил стрелу, и я закричала от острой боли в плече, которая ослепила меня, и из-за которой я не смогла сопротивляться. Ударом ноги меня положили на землю, а белая пелена стала застилать вид на возвышающегося надо мной безжалостного воина.
– Я всегда получаю то, что хочу, – услышала я довольный голос принцессочки, ощущая приближающийся момент переноса и позволяя себе улыбнуться. Сегодня я не умру.
– Да ну? – произнесла я, вкладывая в голос как можно больше презрения. – Передавай своей маме привет от Али, принцессочка.
Я без сил примостилась под деревом, возле которого появилась. Опустив глаза, увидела наконечник стрелы, торчащей из моего плеча. Мне хотелось плакать, и я не стала сдерживаться, ведь так больно мне не было давно, а к боли еще примешалась неожиданная жалость к себе за такую невезучую судьбу, что хоть вой. Но этого делать не стала, ведь еще не потеряла ясность ума и понимала, чем это может обернуться, если рядом окажутся люди. Излив так свою боль, мне стало легче. И тогда принялась детальнее осматривать ранение.
Шевелить рукой было невыносимо, но ограниченный осмотр дал надежду, что кость цела и стрела задела лишь мышцу. Сквозное ранение – определила я. Оно должно быстро затянуться (в кои веки я плясать готова за такой бесценный подарок, как целительство). Но для этого сначала необходимо вытянуть стрелу. Я прикрыла глаза и пыталась вспомнить всё, что видела или слышала про сквозные ранения. Они не так опасны, как те, что застревают в теле, всего лишь нужно обломать древко стрелы и вытащить наконечником вперед. Только вот сделать это было сложнее, чем я себе представляла, и через новые слезы, шипение и даже проклятия на всех и вся, я все же справилась с задачей, и устало откинулась на жесткую кору дерева. В предыдущее мое ранение полный спектр ощущений притупился из-за адреналина, а потом я просто отключилась, но после такого буду крайне осторожна и не подставляться. По крайней мере, буду стараться.
Резко открыв глаза, я села и сразу же схватилась за плечо, но прошлой боли не последовало. На месте недавней раны теперь был кроваво-красный шрам. Это ж сколько я дрыхла без задних ног, что все успело так зажить?
Опираясь на дерево здоровой рукой, я поднялась и осмотрелась. Был вечер. Сложно сказать, сколько дней прошло. Недалеко виднелся силуэт сгоревшей фермы. Никого в живых. Но так казалось на первый взгляд. Подойдя ближе к черным стенам, я ощутила враждебные эмоции и уставилась на уцелевшую стену, откуда они исходили.
– Стой! – велели мне.
Я послушно остановилась и подняла руки. Бежать, как ни странно, совсем не хотелось. Передо мной в сумерках вырисовались две массивные фигуры воинов. Один держал меня на прицеле арбалета, от вида которого меня передернуло, и рана заныла сильнее, заставив скривиться, а второй направил на меня длинный меч. Их темно-зеленые одежды говорили о том, что это люди генерала-милорда Мито Азасина, мальчика, которого я только что спасла.
– Я без оружия, – громко произнесла я расслабляясь.
Те оценили мое грязное потрепанное одеяние, кровь на одежде и порванный рукав, из которого выглядывала рука, в сумерках полностью темная от засохшей крови.
– Опусти руки за спину и развернись.
Я молча выполнила приказ. Почти сразу же на запястьях сошлись наручники, от прикосновения к голой коже меня опять передернуло и я ощутила, как воины расслабились и стали проявлять нетерпение.
– Мне надо к вашему милорду. Он меня знает, – сказала я, но меня грубо толкнули вперед.
– Иди давай. Командир решит, что с тобой делать.
Меня опять толкнули, и я с трудом удержала равновесие. Сил этим двоим не занимать. А я начинала злиться, так как они почувствовали свои силу и хотели ею сломить меня.
– Ты смотри, какой неуклюжий. На воина совсем не похож, – подхватил меня за раненую руку один из них, за что получил ощутимый толчок локтем по почкам и шипение. – Мелкий, но агрессивный!
– Лазутчик, – предположил второй. – Пошли уже.
И меня повели. Я и не думала сбегать, да и не смогла бы. Как бы ни хвалилась ловкостью, уйти от приставленного к спине кинжалу я не смогу. Шли мы медленно и долго, что не только меня раздражало, но и моих спутников, никто ускоряться и не думал. Несколько раз они пересвистывались со своими, скрывающимися то в поле, то на краю леса. Мито весьма неплохо постарался. Тут и мышь не проскочит. Вскоре появились в воздухе дымовые столбы, а с ними и сам лагерь.
– Какого мелкого поймали. Лазутчик? – выскочил перед нами мужик.