Страница 57 из 79
Неля пожала плечами.
- Тим не самый хороший человек, это правда. Иногда его равнодушие, даже жестокость, по отношению к окружающим людям пугает меня. Как тогда, с Амином. Но со мной он другой. Ради того, чтобы быть здесь, он отказался от выгодной работы. Вспомни, тогда в Ливане, он отдал нам большую часть денег. Он готов все бросить и уехать на край света, просто, чтобы жениться на мне.
- Но он женат, - жестко возразила мать.
- Назло мне. Все, что он делает, так или иначе связано со мной, понимаешь? Думаю, он правда любит меня.
- Это одержимость, а не любовь. Любовь не может зависеть от ожерелья.
Неля вздохнула.
- Какая разница, как называть то, что мы чувствуем! Я знаю, что поступаю плохо, и делаю так лишь потому, что не могу иначе. Ты понимаешь?
- Нет, не понимаю. И никто не поймет.
Неля не ответила. Она знала, что есть кто-то, кто понимает. Голос, который руководит ее жизнью, голос, который был виновником всего происходящего. И уж он-то точно знает причину ее странного пугающего поведения!
И тем не менее, она понимала, что ждет окончания съемок, она считала дни до того момента, как окажется в самолете, уносящем ее домой, туда, где уже ждал Леня. Самире стало лучше и он вернулся в Бритсбери.
Когда они расставались, Тим плакал, а она с испугом смотрела на него, так неожиданно было видеть слезы на глазах бесстрашного солдата с холодным сердцем. Но сама она понимала, что чувствует невероятное облегчение – он так и не снял с нее ожерелье, в его глазах не было разочарования и равнодушия, кошмар ее снов так и не стал реальностью!
- Прекрати, ну что ты, почему ты плачешь? – говорила она.
- Мне кажется, мы не увидимся больше, - ответил он. – В моей жизни ничего нет, кроме тебя, я не знаю, зачем я живу.
Неля улыбнулась, что ж, хоть кому-то ее ожерелье подарило минуты радости, придав жизни, пусть иллюзорный, но смысл.
- Это глупости, - сказала она. – Мы скоро встретимся снова.
- Пожалуйста, давай уедем вместе. Зачем тебе все это? Ты же не любишь брата?
- Я не могу уехать, - Неля сделала шаг назад. – Поверь, у меня есть причина. Дело не только в Лене.
Она хотела добавить, что он не прав, что она любит Леню, просто иначе, по-другому… но промолчала, ему не обязательно это знать.
Формы различны, содержание – всегда одинаково, вдруг вспомнилось ей. Леня все еще верен этой своей идее, статуэтка танцующей богини стоит у него на тумбочке, рядом с кроватью.
- Это из-за того, что я тебе сделал? – спросил Тим. – Ты не можешь мне поверить, не можешь меня простить?
Неля взъерошила волосы, опустила голову, а потом постаралась ответить максимально честно.
- Я никогда не смогу этого забыть. Но простить можно все, я знаю, сейчас ты уже не мог бы причинить мне зло.
- То есть, причина не в этом?
- Причина не в этом.
- А в чем? Я знаю, я, наверное, плохой человек и не заслуживаю твоей любви…
- Нет, видимо, это я недостаточно хороша для тебя, - перебила Неля, - Просто пока ты этого не понимаешь.
Тим покачал головой, ее доводы не показались ему убедительными, но таково было ее решение и оставалось лишь с этим смириться. Отныне жизнь потеряла смысл, тоненькая ниточка, которая связывала его с миром людей порвалась. Что ж, он вернется в армию, уж что-что, а встретить там смерть не составит большого труда!
Пройдя регистрацию, она обернулась.
- А ты и правда веришь в богиню Петролею? – спросила она, вновь приблизившись к нему, словно никак не могла расстаться. – В богиню нефти?
- Что-что? – не понял Тим.
- У Лени есть статуэтка танцующей девушки, воплощающей силу добра. Он сказал, что у тебя есть такая же, изображающая девушку, льющую нефть из кувшина.
Неля смотрела ему в глаза. Тим усмехнулся и погладил ее по щеке.
- Ничего себе фантазии у братца! Он всегда был немного не в себе. Витал в облаках. Я верю в другую богиню. В тебя. И только.
Неля покачала головой и заплакала.
- Ты обещала меня убить, - сказал Тим на прощание, - Ты исполнила свое обещание. Поздравляю.
В самолете она заказала вина и, залпом выпив весь бокал, почувствовала, что впервые за этот месяц смогла расслабиться.
- Невозможно все время притворяться идеальной, лучше уж жить без сумасшедших эмоций, но оставаясь собой, я не выдержала бы подобного напряжения дольше. Страх перед разоблачением сделал мою жизнь невыносимой, - думала она, глядя на проплывающие мимо белые хлопья облаков, - Мне уже не нужны ни Тим, ни слава, ни съемки, ни красота, я мечтаю лишь об одном – спрятаться от всего мира за стенами Бритсбери, чтобы никто-никто не мог меня увидеть…