Страница 9 из 32
Сергей Викторович небрежно привалился бедром к преподавательскому столу и нашел глазами студентку.
- Может, - согласно кивнул он. – Предлагайте тему.
В аудитории снова повисла тишина – тем для разговора с преподавателем, не касающихся учебы, никто придумать не мог или не спешил выдвигать.
- Вот и поговорили, - весело подытожил Кайдалов спустя минуту. – Раз больше ни у кого нет свежих идей, отрывайте свои листочки и записывайте то, что я буду вам диктовать.
- Почему листочки? – удивленно вопросил какой-то парень.
Кайдалов обернулся; теперь он стоял полубоком к внемлющей аудитории. Его глаза заблестели, губы дернула легкая ухмылка.
- А что, у вас есть с собой тетрадь по моему предмету? У вас вообще она есть? Вы начинаете пугать меня, товарищ студент.
- Ну что вы так плохо о нас думаете, - затянул все тот же парень.
- Я думаю не о вас, а о теме сегодняшней лекции. Вы знаете, что на самом деле соединяет людей вне зависимости от возраста, статуса, религии и политических убеждений? Я вам скажу. Математический анализ – co
ecting people.
Я с трудом удержалась от улыбки, ловя себя на мысли, что, кажется, начинаю понимать, почему об этом мужчине постоянно говорят в тесных студенческих группках. Он и вправду неординарный, не такой, как все остальные. Остроумный, с чувством юмора, очень обаятельный, способный всего парой метких фраз расположить к себе людей. Он может без особых усилий завладеть вниманием целой аудитории и не сорвать при этом голос, что некоторым нашим преподавателям удается с большим трудом. Все эти качества дорогого стоят, а уж в совокупности им вовсе цены нет.
Не подозревая, что в полку симпатизирующих ему вновь прибыло, Сергей Викторович принялся диктовать материал. Он не спешил, как многие наши преподаватели, и повторял каждое предложение по нескольку раз, отвечал на редкие вопросы студентов, а затем вновь без запинок возвращался к прерванной лекции, чтобы продолжить с того же места, где остановился. Для меня это было удивительно, учитывая, что Кайдалов совершенно не пользовался учебниками или пособиями. Он диктовал сведения без учебных материалов в руках; медленным шагом ходил от окна к столу, от стойки до двери, подходил к доске, чтобы начертить формулу, ни разу не сбился с мысли и ни разу не заглянул в учебник. Как он умудрялся запомнить так много, лично я совершенно отказывалась понимать.
Ручка в моей ладони мелькала очень быстро, сказывались многочисленные тренировки с остальными преподавателями, не столь лояльными к бедным студентам. Дописав очередное предложение, я отрывала взгляд от исписанных матановскими формулами листков в ожидании продолжения. Я могла сколько угодно рассматривать лектора, стараясь делать это незаметно, пока тот несколько раз повторяет одно и то же.
Он вел себя слишком раскованно, слишком свободно; внимание со стороны студентов нисколько его не смущало, не доставляло видимого дискомфорта, не сбивало с намеченной мысли. Я бы на месте преподавателя бледнела, волновалась, сжималась в клубок, втягивала голову в плечи… что там еще… Но это я. Кайдалов определенно принадлежит к прямо противоположному типу людей, наслаждающихся излишним вниманием к своей персоне. Он равнодушно относится к прицелам чужих глаз, он уверен в себе, отлично знает свой предмет и может донести материал в доступной форме для всех присутствующих в аудитории студентов. В его взгляде мне чудится даже легкий намек на скуку, когда он смотрит на университетский двор за окном, наверняка представляя себя там, у круглого фонтанчика, вне стен замкнутой душной аудитории.
Словно прочитав мои мысли, Сергей Викторович, не прекращая диктовать лекцию, повернул в сторону оконную ручку, впуская внутрь помещения свежий сентябрьский воздух.
***
С Женькой мы встретились вечером; ради такого события мне даже пришлось пожертвовать тренировкой. Он позвонил в районе пяти и предложил заехать за мной, однако я отказалась, сообщив, что сама прекрасно доберусь до места. Возле зеркала прокрутилась около полутора часов, одно за другим отсеивая имеющиеся в гардеробе платья, и в итоге остановилась на том, которое мерила первым. Платье само по себе мне не слишком нравилось, но оно отлично сидело по фигуре, подчеркивая длину ног, которые, на мой взгляд, длинными вовсе не являлись.
Придирчиво оглядев свое отражение, я собрала волосы на макушке, нахмурилась, снова распустила. Подкрасила глаза, но затем, поколебавшись, стерла слишком яркие тени и оставила только тушь.
В итоге за всеми сборами я не заметила, как пролетело время, и на встречу явилась с небольшим опозданием, но Женька не стал заострять на этом внимания. При виде меня он вскочил со скамейки и с широкой, немного глуповатой улыбкой двинулся навстречу. Мы неспешно бродили по аллеям под тенью раскидистых деревьев и болтали о всяких пустяках. Женька рассказывал о себе, в основном говорил о своей работе в студенческом совете и репетициях группы. Также вскользь обронил о том, что занимается разработкой программ для учебных сайтов. Мне, в свою очередь, нечем было поделиться, разве что поведать о тоскливо протекающей учебе, ежедневных тренировках и бесконечных дураковаляниях с подругами. Как ни крути, а на фоне Женьки я даже самой себе начинала казаться слишком… пустой, легкомысленной.