Страница 20 из 56
- Быть того не может, – выдохнул надзиратель, хватаясь за косяк. – Кого я вижу. Солитарио, ты ли это?
Тот кивнул, и Роджерс окончательно убедился, что перед ним – бывший заключенный блока С.
- Добрый день, надзиратель Роджерс, – поздоровался он, вставая. – Не виделись больше года. Как ваши дела?
Надзиратель проковылял к стулу и тяжело опустился на него, не веря глазам. Сердце бешено колотилось, радость напополам с потрясением вызывала слабость в ногах. Он сам не мог объяснить, почему так отреагировал, и решил, что просто чертовски рад видеть этого парня. Многие, кто уходил отсюда, в скором времени снова попадали за решетку и мыкались так всю жизнь, но пареньку все же удалось избежать этой участи.
- Знаешь, – наконец выдавил Роджерс. – Если б я не читал газет, черта с два бы поверил сейчас своим глазам. Да ты важной шишкой стал, Солитарио.
- Преувеличение, – улыбка не сходила с губ Амадео. – Вы так и будете сидеть за перегородкой или мы сможем поговорить, как старые знакомые?
Роджерс бросил быстрый взгляд на камеру под потолком. Он сходу понял, чего хочет Солитарио – убраться подальше от любопытных глаз. Что ж, в такой просьбе Роджерс не мог отказать – он и сам терпеть не мог чувство, что за ним постоянно шпионят.
- Ладно, парень, – Роджерс поднялся. Ноги больше не дрожали. Хороший признак. – Идем со мной.
В небольшой комнатушке, служившей надзирателям помещением для отдыха, Роджерс предложил Амадео устроиться на стуле, а сам прислонился к стене рядом с окном. Он не мог отвести глаз от мужчины, который всего лишь год назад выходил отсюда без всяких перспектив и надежд, не зная, что ждет его в будущем, а теперь всем своим видом излучал уверенность.
Амадео в ответ на его восхищенный взгляд лишь улыбался.
- Как ваши дела, надзиратель Роджерс? – спросил он.
Тот рассмеялся – появление этого парня резко подняло ему настроение.
- Да как видишь, тружусь в поте лица, ничего не изменилось, люди по-прежнему убивают друг друга и попадают сюда. Скажи лучше, зачем пришел. Не поверю ж, что навестить решил.
Улыбка медленно сошла с лица Амадео. Он кивнул, поглаживая дорогие часы на запястье.
- Я очень рад видеть вас, надзиратель Роджерс, но вы правы: мне нужна информация.
- Какая информация, Солитарио? Я просто надзиратель, а не…
- Вы, должно быть, слышали об убийстве крупного бизнесмена Валентайна Алькараса. У меня есть подозрение, что убийца связан с тем, кто сидел тут лет восемь или девять назад. Но у меня нет доказательств его причастности, только догадки и предположения. А действовать на основании этого я не могу.
- Хорошо, но при чем тут я? – Роджерс скрестил руки на груди. – С чего ты вообще взял, что сосед по камере или кто-то еще как-то с этим связан?
- Убийца Алькараса получил очень большую власть за короткий срок. Он бы не смог этого сделать, не заручившись поддержкой.
Роджерс насторожился. Солитарио говорил не просто о рядовом преступнике, он хотел знать, не причастен ли к этому кто-то из высших эшелонов власти.
- И ты считаешь, что…
- Да. Я считаю, что во всем замешано правительство, – Амадео наклонился к Роджерсу и понизил голос, будто опасаясь, что их подслушают. – Поэтому мне нужна информация о том, с кем контактировал Беррингтон, когда сидел здесь несколько лет назад.
Роджерс почувствовал, как краска отхлынула от лица, и порадовался, что опирается о стену.
- Беррингтон, ты сказал? Черт побери, Солитарио, Крейг Беррингтон, наш мэр?
- Совершенно верно. Убийца Алькараса тщательно подготовился и напал на сильнейшего. Без предварительной подготовки ему это не удалось бы. Я хочу убедиться, действительно ли мэр имеет к этому отношение, мне нужны доказательства. И только вы можете мне их предоставить. Вы работаете здесь уже двадцать лет и не можете не знать, что Беррингтон отбывал срок.
Роджерс задумался. Да, он мог с легкостью добыть эту информацию, пусть Беррингтон и сидел в другом блоке – знакомых было предостаточно. Но какой в этом смысл? Это лишь косвенные улики, на суде его показания не примут к сведению.
- Суда не будет, – отрезал Амадео, и Роджерсу вдруг стало неуютно. Но Солитарио тут же смягчил тон. – Более того, я не собираюсь говорить кому-либо, что вы мне помогали. Вам ни к чему лишние хлопоты. Посмотрите только, что происходит на улицах, надзиратель Роджерс, – он указал за окно, из которого было видно лишь серую тюремную стену. – Из-за этого человека город медленно, но верно погружается в хаос, ни дня не проходит без происшествий, а полиция будто воды в рот набрала, никак не комментируя происходящее, и не делает ни малейших попыток остановить безумства. И почему же? Потому что все покрывает наш мэр. Разве я не прав?
Роджерсу ничего не оставалось, кроме как согласиться с Солитарио. В конце концов, кому станет хуже, если продажный мэр снова загремит за решетку? Уж точно не ему. Роджерс ненавидел преступников, разгуливающих на свободе как ни в чем не бывало, и много лет назад даже пытался подписать петицию против освобождения Беррингтона, но его недвусмысленно попросили этого не делать, пригрозив потерей работы.
- Значит, тебе нужны только имена? – сдался он. – Соседей по камере, ближайших друзей…
- Да, – кивнул Амадео. – Этого достаточно. Я буду очень вам признателен за помощь, надзиратель Роджерс, – улыбка снова осветила красивое лицо.
Роджерс вдруг вспомнил, что ни разу не видел его улыбающимся за все время срока. И пообещал, что любой ценой достанет нужную информацию.
Роджерс позвонил, когда Амадео читал сыну традиционную вечернюю сказку перед сном. Мальчик уже оправился от испуга, вызванного покушением, и с интересом слушал рассказ о приключениях героев в волшебной стране.
- Я не буду называть имени нашего заключенного, – с места в карьер начал Роджерс. – Телефоны могут прослушиваться, а сам понимаешь, чем чреват такой компромат. Скажу только, что его соседом по камере был некий Луан Скендер. Ходило множество слухов насчет того, как именно он попал в тюрьму. Кое-кто предполагает, что он попросту скрывался от правосудия. Просто не представляешь, насколько безопасна тюрьма, когда с тобой угрожают расправиться на воле.
Амадео не сдержал усмешки.
- Представляю. Еще какие-то контакты у нашего заключенного имелись?
- Насколько мне известно, нет. Да и с этим Скендером он разговаривал постольку поскольку, хотя тот несколько раз спасал ему жизнь. – Роджерс понизил голос. – На нашего красавца несколько раз покушались, что неудивительно. Обвинение и в самом деле было ужасным, и многие заключенные, хоть и не приверженцы строгих моральных принципов, сочли продажу детей на органы и педофилию слишком отвратительными деяниями. Его пытались повесить в камере, инсценируя самоубийство, пырнули заточкой в душе, даже устраивали пожар! Но он каждый раз выходил сухим из воды, и без помощи соседа тут не обошлось. Все обидчики в скором времени либо перевелись в другие блоки, либо присмирели, как овцы на скотобойне. А один парень даже погиб. Отравился.
- Или отравили.
- Вероятней всего. В общем, этот Скендер – опасный тип, и если именно он стоит за всем этим, то советую держаться подальше.
Держаться подальше. Самый мудрый совет. Скендер – не просто головорез, он – безумный головорез, и никто не знает, на что он пойдет, чтобы добиться своей цели. Он открыл стрельбу на переполненной детьми площади перед цирком, нимало не заботясь о том, что кроме цели может пострадать кто-то еще. Он явился в кабинет к одному из самых влиятельных людей этого города и пустил пулю ему в лоб, не боясь многочисленной охраны. Он способен на все.
Сквозь приоткрытую дверь спальни Амадео видел Тео, мирно спящего в своей кроватке. Любимый плюшевый кролик был надежно прижат к груди. Личико светилось безмятежностью и спокойствием: мальчик знал, что папа защитит его от всех бед, что бы ни случилось. Никакие плохие дяденьки в белых шляпах ни на шаг к нему не подойдут.