Синестезия

- В общем, ничего особенного, - отмахнулся Слава, - Но я был рад встретиться с матерью. Пожалуй, это единственный плюс.

- А как отец?

- В порядке. Работает на том же месте, - уклончиво ответил Вите Славик. Он редко бывал расположен к беседе.

- Понятно, - мой брат, видно, решил не приставать больше к Славику и покосился на одну из своих электрогитар. Он и Мика проводят здесь много времени. Больше, чем я. Дней пять в неделю точно. Нужно много работать, чтобы получить хороший звук. И им это удавалось. А вот мне с такими редкими выходными, которые мне устраивал интернат, приходилось туго. Я все время пыталась догнать их в развитии, как ударник. Но Вите всегда нравилось, как я играю. У него редко ко мне бывали претензии.

Я поднялась с усилителя и подошла к ударной установке. Выглядит хорошо, ново, благодаря мне, потому что умела обращаться в инструментами. Единственное, что получается у меня просто прекрасно, так это играть на барабанах.

Витя уже планировал записать полноценный альбом. А в последний год в его уме поселилась мечта переехать в большой город. Честно говоря, он уже давно действительно серьезно настроился на то, что уедет рано или поздно. Только вот наш отец о его планах не догадывался.

Слуха у меня не было никакого, но было чувство ритма. Игра на барабанах – единственное прочное знание, что я унесла с собой из Петербурга. Я просто брала уроки в музыкальной школе, когда у меня по вечерам было свободное от учебы в интернате время. В музыкальной школе была барабанная установка, там же нашелся учитель. Он был не от мира всего. То ли панк, то ли кто-то там еще. Всего лишь тридцать лет. Во всяком случае, он был мне приятен. И он умел хорошо играть. Вечерами я приходила в музыкальную школу и он учил меня основам. Месяц спустя, решив переехать в Москву, и он перестал преподавать в школе. Больше мы с ним не виделись, а мне хватило и тех навыков, которые он мне дал. У него тоже вроде бы своя группа в Питере, я плохо помню. Вот и все. Витя был тронут тем, что я последовала его совету и решила учиться. Он говорил, что чувствовал во мне хорошего ударника. Не знаю, так оно или не так, но мне всегда нравилось стучать.

Звали этого учителя Стас. Станислав Николаевич. Он преподавал желающим мастер-класс на установке. Вечно ходил в рваных джинсах, с волосами какого-то непонятного оттенка, слушал панк-рок, но читал много русской классики и был интересным собеседником. Станислав Николаевич научил меня играть на барабанах, показал основы и мне понравилось. Он заметил, что у меня есть «что-то такое, чего нужно установке». То есть, словно барабанам что-то нужно от меня. Понимаете? Сумасшедшая мысль, но я долго скучала по Станиславу Николаевичу. Иногда встречаешь таких людей, которые не становятся близкими друзьями, и ты почему-то скучаешь по ним. Наверное, все дело в том, что Стас научил меня чему-то, показал, что я – отнюдь не так бездарна в музыке, как я сама всегда считала.

Витя долго-долго наблюдал за тем, как я начала отстукивать простенький ритм, и через пару минут тоже поднялся с кресла.

- Итак, пора размять пальчики, - он хрустнул суставами пальцев и поправил челку на лбу. Мика последовал его примеру и кинулся к бас-гитаре. И только Славик остался стоять на своем месте, сведя руки за спиной.

Витя поднял черную гитару.

- Слав, ты чего еще стоишь там? У нас выступление через неделю, нам нужно готовиться. Мы же еще даже песни не выбрали.

Славик приподнял подбородок, спокойно выдерживая взгляд моего брата.

- Репетиции не будет. Я ухожу из группы.

Витя чуть не выронил гитару, едва успев в последний момент удержать ремешок, а я перестала возиться с палочками от неожиданности. Все уставились на Славика.

- Ну-ка, повтори, - сказал ему Витя, - Куда ты там уходишь?

- Я сказал: я ухожу из группы, - терпеливо отвечал Славик.

- Ты рехнулся? - мой брат нахмурил черные брови, - Тебе солнышко на курорте головку напекло, да? Да ты не имеешь....

- Как раз право на уход из группы я имею, - Слава сделал выразительный жест рукою, - Я планировал это еще зимой. Но все никак не мог сказать. Не из-за того, что мне неловко это говорить. Просто, Витя, я знаю, что другого вокалиста вам найти будет сложно. Но сейчас я должен сказать. Потому что я не могу выступать на сцене, петь. Это не мое. Может, данные у меня есть, но нет желания.

У Мики отвисла челюсть, и он во все глаза смотрел на Славу. Я только щурилась. Ну и как мы теперь будем без вокалиста? Никто из нас тут не певец, а Мика так тихо поет, что даже мышь его не расслышит. Славе ведь не так уж и тягостно петь. Я не хотела чтоб он уходил. Ведь тогда Витя теряет все свои возможности. Без вокалиста, подходит он нам там по стилю или нет, группы не существует.

- Как ты... Как тебе вообще могла придти в голову такая мысль? - Витя был удивлен, но не так сильно, как следовало бы от него ожидать. Все здесь понимали, что Слава не смотрится в группе. Ему бы хорошо и дальше оставаться помощником Данко, а не песни петь.

- Давай ты только не будешь округлять свои прекрасные глаза, - скривился Славик, - Ты сам знаешь, что я вам не подхожу. Она вон сколько раз про это говорила.

Я отложила палочки и закинула ногу на ногу.