Синестезия

- Просто хочу, и все.

- Отец сказал тебе, когда ты пойдешь работать к нему? – на его тонких губах возникла понимающая улыбка.

- Откуда ты все знаешь? – раздраженно проговорила я.

- Так сказал, или нет?

- Да. Бухгалтером. В начале лета, - закрыв глаза, шепнула я. Дед был на грани того, что бы расхохотаться.

- Что? Бухгалтер, да?

- И не вздумай хихикать! Да, в администрации они. И много. Чтоб его…

- Я, конечно, все понимаю, но что ты там будешь делать? У твоего отца, извини, крыша начала ехать. Что ты там сможешь?

- В администрации? Да ничего! – я в порыве всплеснула руками, - Ничего я не умею. Я не знаю, я не соображаю. Это с циферками надо работать. У меня были тройки по экономии. Я даже не знаю, что такое биржа труда!

- Тише-тише! Когда ты узнала?

- Сегодня утром. Он опять звонил из администрации. Сказал, что меня быстро пристроят туда. Даже если я не пойду на эти курсы. Я специально на них не пойду! Чтобы он понял, как я уже ненавижу свое будущее. Он тронулся, дед. Тронулся на своей работе, на моем, якобы счастливом, будущем, на престиже и светской жизни. Он все больше делается похожим на других клерков.

Данко спокойно выслушал мою тираду. Он, как никто другой, мог даже через мои вопли уловить основной смысл моего гнева и того, что я хотела донести. Я была полным нулем в том, чем там занимались бухгалтера, поэтому злополучный приближающийся июнь напугал меня до чертиков. А в ответ на вопрос, почему бы меня не послать в какое-нибудь учебное заведение, что отец легко может устроить, в котором я действительно могу чем-то знакомым заняться, например, университет культуры и искусств, отец мрачно произнес: «не заслужила».

- Но почему, почему он просто не может сделать так, чтобы я занималась тем, что мне нравится, и что я умею. Я ни черта не смыслю в этом бизнесе, экономической деятельности и прочей ерунде! – кричала я, - Я понимаю, зачем он это делает. Он хочет гордиться своей дочерью. Но можно гордиться и не из-за успешной карьеры или бизнеса. Можно найти что-нибудь другое… Он просто отыгрывается на мне и не признает того, что это все из-за Вити. Потому что его он упустил и не успел исправить, я теперь взялся за меня. Старая тема, но это так, и все это знают.

- И ты решила пойти участвовать в любительских боях? – уточнил с полуулыбкой Данко.

- Я хочу повеселиться от души перед тем, как пойду работать в администрацию и стану смиренной приличной девушкой. В конце концов, я просто соскучилась по тренировкам.

- Позвони Диане, или своему тренеру. Последняя с радостью тебя примет обратно.

- А любительские бои гораздо интереснее, - заверила я. Дед задумчиво смотрел на меня, отложив даже свою любимую газету.

Ты понимаешь, что хорошие родители никогда в жизни не разрешат своему ребенку принимать участие в этом? Это бои на деньги. Пусть даже между молодыми неопытными боксерами. Отец пришел бы в ужас, расскажи бы ты ему об этом.

- А кто собирается ему говорить? Ты ведь не видишь ничего в этих боях плохого.

- Я – нет. Я вижу плохое только лишь в твоем участии в них.

- Но ты ведь говорил, что там не так уж и опасно.

- Я буду плохим дедушкой, если разрешу тебе. Я ведь никогда тебе ничего не запрещал. Я давал тебе свободу. Но я… Я не волнуюсь, ты легко там справишься. Так же, как Диана. Это просто неправильно.

Я прислонилась к письменному столу, в упор глядя на деда.

- А если я не спрашивала у тебя разрешения? Что если ты и сам не знал, что я записалась на бои? Без твоего ведома.

- Мне иногда кажется, что ты не дружишь с головой.

Я усмехнулась.

- Так и есть. Я знаю, нормальный родитель даже отругал бы свое дитятко из-за такой ужасной просьбы, но ты явно не относишься к числу нормальных родителей, дед. Ты знаешь, как там, и что опасностей нет. Это просто стереотипы.

- Твой отец сказал бы…

- Меня не волнует, что он там сказал бы, - отрезала я, - Я пойду туда, с твоим согласием или без. Это же всего лишь любительские бои! Ты видел сегодня, как Григорий уже после первого раунда едва на ногах держался. Никто там меня даже поколотить как следует не сможет. Для меня это всего лишь развлечение.

- Развлечение, которое дорого обходиться.

- Чем? Сломанными носами и рассеченными лбами? Меня это не пугает. Я просто хочу хотя бы один раз вернуться на ринг.

Данко поднялся из кресла, разминая ноги, и встал рядом со мной.

- Если ты получишь травму, и в этом буду виноват я…

- Я не получу ее, - снова перебила его я, задрав подбородок, - Я буду осторожна. И если что-то пойдет не так… Это будет целиком и полностью моя вина. Помни, ты и знать не знал, что я принимаю участие в любительских боях.

- Как хороший заботливый дедушка, который вырастил тебя и воспитал, как умел, я должен запретить тебе даже приближаться к залу. Не говоря уже об участии, - ответил дед с непроницаемым лицом.