Страница 44 из 231
- Ладно, займемся расположением твоих вещей, - быстро сказал он, - Только не трогай мой шкаф и те полки, не то руки оторву!
Дамир довольно усмехнулся и убрал гитару обратно в ящик. Она выглядела такой уместной в его руках, словно его пальцы были созданы перебирать эти легкие струны.
Мы втроем снова принялись наблюдать, как Дамир роется в многочисленных ящиках, ища то свою любимую рубашку, то сборник сочинений Кафки.
- Скажи, сколько их у тебя. Твоих песен, - проговорил Витя спустя пару минут, - Если уж мы решили использовать и их.
- Где-то тридцать в голове, десять из них на бумаге.
- Ты сам пишешь?
- Нет, знаешь, сдираю тексты у Rolling Stones, а музыку у Би Би Кинга. Конечно, сам!
Виктор о чем-то задумался.
- Хорошо, значит сегодня вечером попоем вдвоем?
- Да. Попою я, а ты поиграешь. Так, - Дамир осмотрел свой книжный шкаф. Как только они ухитрились перевезти его сюда? - Давай-ка, Витя, помоги мне передвинуть этот шкаф к вон той стене, там как раз ничего нету. И ты, Мика, тоже не сиди.
Понаблюдав вдоволь за тем, как трое парней засучили рукава и принялись тягать шкаф, который уже на треть был заполнен книгами, я отправилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного. От всей пищи, что мне довелось увидеть на столах на площади, меня воротило. Хорошо, что в этом доме всегда найдется покушать.
Опустошив некоторую часть холодильника Вити, я вернулась к мальчикам, сытая и повеселевшая. Дамир уже разобрал добрую половину ящиков и, игнорируя протесты Вити, попросил Мику отнести наверх всю свою одежду. Все остальные пожитки он сортировал и размышлял, чему лучше лежать в гостиной, а чему — в спальне моего брата, которую он упорно намеревался занять. Дамир мог без умолку болтать обо всем на свете, хотя с первого взгляда я бы не назвала его болтуном. Я вернулась как раз к тому моменту, когда он затеял философскую беседу с моим братом.
- Ну и что ты об этом думаешь?
- Какая разница, о чем я думаю, я не мыслитель.
Дамир хмыкнул.
- А мне важно твое мнение.
- А если я не имею никакого мнения?
- Ответ не принимается. Даже у тумбочки есть свое мнение.
Я заметила, что Витя и Дамир хорошо друг друга знали. И этот их единый искренний, живой смех, состоящий из гулкого низкого голоса моего брата и хрипотцы Дамира... Все мои ровесники были либо моими одноклассниками, либо теми, с кем я была знакома еще в детстве. И все они были так непохожи на этих двоих. Друзей у меня мало, потому что… Да и какая разница, почему? Просто мне сложно найти тех, с кем можно было быть на одной волне. А волна Вити и Дамира была схожа с моей.
- Вот почему ты, раз такой умный, ушел из школы? - голос брата оторвал меня от размышлений.
Дамир тем делом копался в днищах ящиков.
- Возвышенной душе всегда приходиться очень трудно среди остальных, - донеслась оттуда его хрипловатая небрежность в речи, - Ей невозможно прижиться серой массе.
- Почему ты решил, что ты такой особенный?
- Потому что я это решил, - Дамир выпрямил спиной, неся в руках несколько пластинок. Он был тем самым старым другом Вити, который одалживал часто ему виниловые пластинки, как оказалось. - Мы все особенные. И твоя сестра тоже.
- Я? - воскликнула я удивленно, - И что же во мне особенного?
- Ты стремишься быть пацанкой, отвергаешь юбочки и платьица, общаешься только с парнями, тебе нравится быть дерзкой и похожей на своего брата. Но в тебе цветет девичья нежность, - он улыбнулся. Его слова должны были вызвать у меня негодование, однако они звучали совершенно искренне.
- Многие девушки перестали носить юбки.
- Многие перестали носить и юбки, и женственность, - сказал Дамир, - Ты пытаешься ее отрицать, в тебе ее даже не видно. Но если присмотреться... Это удивительно. Это делает тебя особенной. Ну, и еще твои мысли. Они другие.
- О чем речь? Мы все особенные с особенными мыслями, - произнес Витя, приобняв меня одной рукой за плечи, - Это нас и делает родными. Единение взглядов, мыслей, наверное. Или просто единение душ.
- Ну, насчет душ я бы засомневался, - Дамир отвел взор от пластинок, которые он долго и внимательно рассматривал, и положил эту стопку в стеллаж чуть подальше книжного шкафа. - Взгляды, конечно. Цели у нас всех почти одинаковые, только методы разные.
- Отчего же? - спросил Виктор.
- Ну, например, я не ворую в магазинах. Если уж только это крайний...
- Эй, это был единичный случай! - воскликнул Витя, - Я не виноват. Мне срочно нужно было кое-что, а денег для этого не было.
- Не оправдывайся теперь. Это некрасиво.
- Вполне нормально, Дамир. Особенно в периоды бедствия. И ты мне еще будешь об этом говорить? Ты же сам не видишь разницу между добром и злом.