Страница 37 из 231
- Я же тебе говорю, что их ничем нельзя переубедить. Для них ты всегда предмет сплетен и насмешек. Твои предки вышли из цыганского табора, а сама ты в детстве заслужила себе репутацию несносной девчонки. Мнение окружающих никогда не измениться. Разве что, если ты не подружишься с их компанией.
- Лучше умереть от старости в одиночестве, чем даже обсуждать с ним погоду, - выпалила я, все еще злая. Нет, как они вообще могут говорить такое? Да, я знаю, что мы с братцем - непутевые дети, но ведь мы не такие же плохие, как думают эти люди? У нас есть понятия о морали, ценности. А для них это пустой звук – ширма, за которой можно спрятать свою нечистую душу. Лишь бы очернить другого. Ну что за дела? Может, мы плохие, но чем мы хуже вот этого всего общества? Я не понимаю. Уж лучше жить на улице, чем соседствовать с такими личностями, которые так и ждут, когда ты споткнешься. В них же нет ничего настоящего, искреннего, стоящего… Они живут ради себя, ради удовольствия. А эти удовольствия так противны и невыносимы. Невозможно подумать, что для кого-то находиться здесь – сплошная радость. Уж точно не для меня.
- Скажи спасибо, что Глеба тут нет, - посоветовала Агата.
- А откуда тебе это знать? Может, он где-то здесь скрывается. Мы же с ним поссорились, и он не хочет меня видеть. Вот и избегает меня, - ответила я.
- Жалеешь?
- Нет. Мне все равно, есть он здесь, или нет его. Пусть делает, что хочет.
Агата грустно вздохнула и посмотрела на бокал в своей руке.
- Хочешь? - спросила она у меня.
Я резко замотала головой при виде протянутой руки с бокалом шампанского. Агата изящно пожала плечами.
- Ну, твое дело.
Она вновь принялась потягивать искристую жидкость из бокала, а я - пялиться в пространство. Денек обещает быть впечатляющим. Я наблюдала за людьми, как Агата, набивающими брюхо у шведских столов и пытающимися танцевать под ужасную музыку, смешанную с шансоном и классикой. У них выходило разве что неуклюже дергать конечностями. И я глубоко презирала всех этих людей, ненастоящий, глумливый смех, эти якобы светские манеры... Я совершенно растерялась в этом месте, чувствуя себя одинокой и некому не нужной. Как это было в то дождливое утро, когда я в прямом смысле села с размаху в лужу. Но те люди были равнодушны. А эти… Будь они там, они бы еще глубже втоптали меня бы в грязь. Как шакалы, ждущие, когда кто-нибудь оступиться и упадет, чтобы раздавить его и превзойти над ним. Как можно вообще находиться среди этого личностного разложения, среди этих сплетен и заплывших лиц? Я словно попала на сборище самых отвратительных людей на всем белом свете. Вот черт. У них даже улыбки фальшивые.
Вот какая-то дамочка, уцепившись за руку своего кавалера, пьяно хихикала и едва держалась на ногах. А в другой стороне полная женщина ругалась с какой-то тощей длинноногой красоткой. Позади них муж полной женщины отплясывал мазурку у стола с салатами. И самое главное, вот это пьяное и не совсем приличное поведение принималось в этом обществе, и было вполне приемлемо. Вот жуть-то...
Мне было неприятно стоять посреди площади, заставленной столами с едой и заполненной людьми, выдающими себя за интеллигенцию. Интеллигенты себя так никогда не ведут. Вообще, от настоящей интеллигенции ничего не осталось еще лет этак шестьдесят назад. Они все убежали и страны, остальные были уничтожены или отправлены в ссылку. Остались только властолюбивые негодяи, которые будто боролись за свободу народа. Ну так, где она, эта свобода? Даже мой разгульный братец был выше и лучше этих людей. Он не был так бесчестен и лжив, хоть тоже жил ради своего удовольствия. Но нет, не всегда так. У него же есть цели, и хорошие цели.
- Ты это тоже видишь? - шепнула я, наклонившись к Агате. Она поняла меня, без лишних вопросов.
- Я тоже вижу, что тут собрались одни негодяи и пижоны, у которых много денег и связей. А еще их дамочки, обожающие таскаться вслед за своими муженьками на светские вечера, - правдиво заметила Агата, допивая шампанское, - Кошмар. Но это как целое представление. Клоунада. Но тебе здесь не очень нравится находиться, я смотрю.
- Знаешь, какой из этого вывод можно сделать? Я пойду и поговорю с отцом, - я выловила взглядом из толпы папу и отправилась за разрешением покинуть это место и поехать домой. Я предчувствовала свою неудачу, но попробовать все-таки стоило. Потому что я уже начинала задыхаться здесь.
- Яра! - предостерегающе бросила мне вслед Агата, однако я ее уже не слышала. Делала вид, что не слышала
Я подошла к папе и двум его коллегам.
- Пап, можно тебя на секундочку?
Двое мужчин рядом с отцом недовольно воззрились на меня.
- Милая, ты видишь, я занят? Мы обсуждаем дела, - папа, извиняясь, улыбнулся им и строго посмотрел на меня. Я потянула его за рукав.
- Это срочно.
- Извините меня, - он отошел со мной в сторону, и улыбка сползла с его лица, - Чего тебе?
- Мы долго еще здесь пробудем?