Синестезия

Вдохновение окружает тебя со всех сторон, и в повседневной жизни его больше всего.

Мик Джаггер.

Глава 4

Мое поколение.

Когда мне частенько не спалось поздними ночами, я приходила в одну старую комнату. Она была одной из самых пустых и заброшенных комнат нашего особняка. Здесь хранились старые и ненужные вещи: картины, вазы, декоративные растения, посуда. А еще старая пыльная арфа, к которой никто не прикасался лет двадцать. Помещение никак не отапливалось и не освещалось. По ночам, как сейчас, через голубоватую тюль, поднимающуюся от ветра, просачивался лунный свет. Я открыла окно шире. Из него открывался вид на сад. На подстриженные кустики и красные розы. А еще на небольшой фонтанчик.

Зацепив струну арфы, я горестно вздохнула. Меня всегда тянуло к музыке, но я считала, что слуха и у меня совсем нет, хотя дед утверждал обратное. Зато Витя у нас был одаренный, он неплохо умел играть на гитаре. Я испытывала что-то вроде зависти и гордости одновременно. Сама мысль об этой группе была смешна, но глаза моего брата... Ему это очень нравилось, я видела это. И конечно, куда уж мне деваться, я согласилась стать ударником.

Я опустилась в пыльное мягкое кресло, наблюдая за пасмурным небом и шелестом листвы на деревьях. Скоро на землю хлынет дождь. Погода постепенно становилась все теплее, но я все равно ежилась от холодка, украдкой ползущего по спине. И тут я вспомнила про кассету, лежавшую в кармане бархатного пиджака деда, который был на мне сейчас надет. Я ходила в нем еще со вчерашнего вечера. Дорогой, пурпурного цвета, и абсолютно пижонский пиджак был заботливо накинут мне на плечи, когда Данко решил сменить свое одеяние на обычный свитер. Он ведь знал, что я люблю его пиджаки. Я сунула руку в карман, вытащив кассету. Где-то здесь в комнате должен был быть старый магнитофон. Я стала бегать взглядом по комнате. Наконец, я вспомнила. В нижнем ящике шкафа лежал магнитофон. Я достала его на свет, внимательно оглядев. Он был весь в пыли и паутине. Я дунула на него и закашлялась от поднявшихся вверх частичек пыли.

Я кое-как протерла поверхность устройства, проверила работоспособность. Есть, он еще мог воспроизводить песни. Надежная вещь. Вернувшись на подоконник, я вставила в магнитофон кассету и нажала на кнопку «Play». Пошла первая запись на кассете.

Открывалась песня гитарными риффами, на слух это было приятно. «Баллада о везучем парне», одна из лучших песен, сочиненных моим братом. Четкий барабанный ритм, приятный для ушей, отличный звук бас-гитары. Сложно было остаться равнодушным, когда слышишь подобную вещь. Густой, гулкий голос Славика на вокале. Приятно, но действительно что-то не то. Не вязался он немного с тем, что писал Витя. Песня о человеке, которому ненужно в жизни ничего, кроме удачи и пары стильных шляп, не должна исполняться академически поставленным голосом. Влияние знаменитых Beatles на брата было более чем очевидно. Я сразу же вернулась куда-то в другой век, и мне пришли на ум гитары, яркое голубое небо, старинные машины и мужчины в костюмах. Но голос... Да, теперь я отчетливо слышала, что Славик — не совсем то, что ищет Витя для своей музыки.

Гениально? Может, и нет, но эта песня нам удалась. Витя знал, какие песни нужно писать.

Прослушав все три песни, я пришла если не в восторг, то во что-то близкое к этому. Запись в студии была сделана плоховато, но ведь нам пришлось самим заниматься этим. Рок-сцена малость обеднела с последних времен, а эти три песни легко могли обойти современные хиты, тяготевшие к однообразному воспеванию любви, если рассматривать поп-музыку, и к тяжести и эпатажу, если смотреть на рок. Наша музыка была воздушной и легкой, тексты словно парили над серым миром. Если так и будет продолжаться, то у моего брата есть неплохие шансы высоко подняться в музыкальном мире.

Я спрыгнула с подоконника в приподнятом настроении. Приятно было услышать знакомые мотивы, чего тут лукавить. Это был тот самый рок-н-ролл, но в современном, свежем звучании. Я решила сходить за второй чашкой кофе. Мне требовалось больше кофеина, я ведь только недавно проснулась, а уже успела захотеть в постель обратно.

Я спустилась в просторную гостиную. Песни настроили на меня на прогулку, и я решила прогуляться немного. Я оделась потеплее и вышла из дома, закрыв входные двери на ключ. В воздухе пахло дождем и цветами. Небо затянуло тучами, сквозь которые слабо пробивался утренний свет. Наверху грохотал гром. Я вдохнула свежесть, пахнущую озоном, и медленно пошла вперед, в правую сторону от дома. Мы жили почти что в центре, но этот район был вдали от оживленных улиц, и здесь было тихо. Никто по пути мне не встретился. Ни одной души.

Я прошла несколько кварталов, наслаждаясь окружающим миром, и тут с неба с грохотом обрушился на землю дождь. Он был ужасно холодный, бил по коже. Он хлестал по моим щекам, вызывая дрожь и мурашки на шее. Но я шла, не останавливаясь и не думая возвращаться домой. Дождь смывал с меня всю усталость, словно очищал.

Я не заметила, как вышла на широкую центральную улицу. Повсюду двухэтажные старые здания, мокрые от ливня. Даже утром в городе было полно людей. Я остановилась в нерешительности, озиралась по сторонам. Все магазины и заведения давно были открыты, толпы людей спешили куда-то, торопились опоздать на работу или учебу. Все с зонтиками, одетые в темные, серые, приглушенные цвета, соответствующие трудовым будням и образовавшейся погоде. Все они стремились куда-то, не замечая друг друга. Они были похожи, как один. Я не ощущала шума, исходившего от толпы. Я просто стояла посреди потока людей, слыша только свои мысли, звуки дождя, гром в небе, да легкий ненавязчивый весенний ветерок. Мне стало не по себе. Мир словно утратил реальность, а вокруг меня проходили одинаковые люди.