Синестезия

Рука Дамира легла ко мне на поясницу, и он прижал меня к своему телу.

- Я просто люблю предвкушение удовольствия, - прошептал он.

Он хотел меня поцеловать, но я оторвалась от него и села на матрасе. Лунный свет проникал через окно. Холод полз по полу.

- Я хочу пить. Пойду в ванную, наберу воды. Тебе принести?

Дамир кивнул и перевернулся на спину, положив руки за голову. Я откинула одеяло и направилась ванную. Включив свет, я нашла возле раковины кружку и набрала в нее воды из под крана. За своей спиной я услышала шорох. Я обернулась. Дамир поднялся на ноги. Свет из ванной разрезал его на две половины, освещая лишь одну часть его лица и тела.

- Я тут подумал, - произнес он, - Если я доверяю тебе свои тайны, то ты должна услышать самую страшную.

- Есть что-то еще, помимо наркотиков?

Да. То, что сводит меня с ума. То, что не дает заснуть. То, что оттолкнет тебя.

Я поставила стакан на раковину и приблизилась к нему.

- Говори.

Дамир поднял на меня взгляд, и глаза его стали холодные и темны, как ночь.

- Я убил человека.

Минуту я молча смотрела на него.

- Что?

- Я убил человека, - повторил он, - Человека, который жил и дышал, прежде чем я отнял у него жизнь.

Я присела на край ванной. Все мысли покинули мою голову. Я просто смотрела на Дамира и ждала продолжения.

- Мне было шестнадцать, - его тихий голос словно эхом отзывался в моем сознании, - В тот день мы с отцом были в Стамбуле. Мы собирались на следующий день сесть на поезд и отравиться в Софию. Но наши планы прервал человек, у которого к отцу нашлись претензии. Торговец, у которого была сделка с моим отцом. Не досчитался пары тысяч, или что-то, я не помню... Он был настроен очень серьезно.

Дамир облизнул алые губы. Мне казалось, что он вот-вот сломается под тяжестью своих воспоминаний.

- В его руках был пистолет. Он стал угрожать нам. Он упер ствол в грудь отцу. Он был так безумен... В этот момент я уже не думал. Я схватил нож со стола и вонзил его в шею турку, прежде чем он нажал на курок. И вонзил еще раз... И еще, и еще... Пока не увидел, что мои руки и одежда оказались полностью в крови.

Он замолк и посмотрел в окно. Он вдруг постарел на двадцать лет. А я не знала, что ответить ему. И тогда он продолжил, словно меня не было в комнате.

- Отец ничего не сказал. Мы спрятали тело, отмыли кровь и скрылись еще до рассвета. Не думаю, что кто-то усердно искал этого человека. Но он... Мы никогда об этом не говорили. Никогда. Еще несколько лет после я видел в снах это лицо и слышал его предсмертные хрипы.

Я поежилась, и эта дрожь словно вырвала меня из сна. Дамир смотрел на меня.

- Он угрожал твоей жизни и жизни твоего отца, - шепнула я, не в силах повысить голос, - Ты не мог поступить иначе.

- Ты не видела, как зверски я его убил... Почти обезглавил его.

Я выдержала его тяжелый взгляд.

- Я не знаю, что нашло на меня в тот день. Ярость застелила мои глаза, я ничего не чувствовал.

- Кто еще знает?

- Только я и мой отец. А теперь и ты.

Я проглотила комок в горле. За окном стояла тишина. Но она была не такая оглушающая, как в этой комнате.

- Ты хочешь оттолкнуть меня этим? - спросила я.

- Та, которую я полюбил, должна знать, какое я чудовище.

В один миг мне стало понятно, почему Дамир был таким. Почему казался странным, словно не от мира всего. Произошедшее слишком сильно ранило его психику.

И тогда то, что должно было заставить меня отвергнуть Дамира, вызывало у меня прилив нежности и сочувствия.

- Дамир... - я оторвалась от ванной и сделала шаг к нему.

- Стой, - он вытянул вперед руку, и она почти коснулась моей груди. Я замерла.

- Я совершил грех, который мне уже не искупить, - сказал он. Глаза его наполнились слезами. - Я несу бремя совершенного всю свою жизнь. Оно терзает меня. Это демон, который жрет меня изнутри. И он навсегда останется со мной. Поэтому ты... Я не мог скрывать это от тебя, зная, что мое чувство к тебе взаимно. Я не смогу быть с тобой, не смогу познать все счастье жизни и любви, которое я отнял у другого человека. Это будет тяготить и тебя.

Он опустил руку. Боль полыхала в его зрачках.

Мы стояли и смотрел друг на друга, и сердце мое разрывалось. Я испытала ужас от рассказа Дамира, но... Тот крест, что он нес, он едва выдерживал...

- Позволь разделить мне это бремя с тобой, - я приблизилась к нему и провела ладонью по его щеке, - Мне не важно, кто ты и что ты сделал. Я разделю с тобой все твои грехи, потому что ты достоин этого.

Он хотел оттолкнуть меня, но не смог.