Страница 163 из 231
Я с вопросительным выражением на лице приблизилась к Дамиру.
- Я заеду к нему утром, - он посмотрел на меня, - Я надеюсь на это... Что? Ты уверен что это безопасно?
Потом Дамир долго и внимательно слушал все, что говорил ему дед. И с каждым предложением лицо его напрягалось. А затем внезапно посветлело и он поднял глаза к потолку.
- Он сам так сказал? - хрипло спросил он, - Ладно, просто будь осторожен. Я не буду ничего ей говорить. Удачи тебе.
Дамир в полнейшем оцепенении кинул трубку на рычажки.
- Ну что? - кусая губы, спросила я, - Что сказал дед? Где он? У тебя странное лицо.
Дамир прошел в сторону кухни и прислонился к столу, встав спиной к Славику, который недовольно воззрился на его затылок. Дамир пошарил по карманам, но его единственная пачка была пуста. Он с досадой вытащил зажигалку и стал нервно щелкать ею, наблюдая за язычком синеватого пламени.
- Те два парня, которые напали на Витю, будут наказаны. А с их хозяином дед рассчитался. Так что, можно расслабиться, и спокойно гулять в темное время суток, - сказал он.
- Слава Богу, - вздохнула я, - Что он еще сказал?
- Он много чего сказал, но это все, что тебе нужно знать, детка, - он бросил взгляд на Славика. Черт, что они от меня скрывают? - А тебе уже пора.
- Но... - я начала протестовать, но он остановил меня, дотронувшись на плеча.
- Все будет хорошо. Не волнуйся за дедушку, - сказал Дамир и устало почесал уголок своих тонких изящных губ, - Будь осторожнее на дороге. Там по ночам опасно. Особенно в центре. Гоняют, как бешеные на своих развалюхах.
- Спасибо за заботу.
Он улыбнулся.
- Это не забота, а предостережение.
- Ну пусть будет так, - ответила я и распахнула дверь, выходя на свежий ночной воздух. Я не стала расспрашивать их о Данко еще, потому что знала, что ничего не ответят.
Звонок дедушки так и не давал мне покоя. Я устала от тревог. На что же еще ему пришлось пойти, кроме того, что он решился занять у Мерджана. Я не хотела думать. Я так сильно любила дедушку и переживала за него, что внутри все постоянно сжималось. Я надеялась, что все образуется. Я верила, что Витя отойдет от потери. Ведь даже самые темные времена рано или поздно проходят.
Назад домой я ехала на маленькой скорости.
Следующим утром лохматый и проспавший около пятнадцати часов, мой брат восседал на подушках и вертел в руках диск с демо-записью. За окном ярко светило солнце, но он попросил меня задернуть шторы плотнее, чтобы создать в комнате полумрак. Потягивая крепкий черный кофе из маленькой чашки, который я не поленилась ему сварить, Витя клевал носом. Волосы его были такие же густые, как и у меня. Он не стригся очень давно и, видимо, не собирался больше следовать этой привычке. Шевелюра у него доходила аж до плеч. Очень красивые волосы. Черные, вьющиеся. Не думаю, что он уже захочет когда-нибудь их отстричь. Такая красота должна оставаться на голове. Хотя как-то, в старших классах, Витя обрил голову. И ходил лысый полгода. Никто не знает, до чего он может доходить в своих экспериментах. Мне в голову пришел разговор, который произошел между нами не так давно.
- Вот скажи мне, ты веришь в любовь? - спросила я тогда.
- В любовь? - брат нахмурился, - Нет. Я верю в чувства. Любви нет, есть только чувства. Либо это инстинкты, либо – ощущения того, что тебе чего-то не хватает. А когда ты получаешь это, над тобой возобладают высокие чувства.
- Ты сказал это! - внезапно воскликнула я, словно маленький ребенок, - Значит, даже такие плохие парни верят в нее.
- Я этого не говорил! Я говорил лишь о чувствах.
- А разве это не одно и тоже?
- И то, и другое – химия, - заявил Витя.
- Но ты, Витя, романтик. Можешь сейчас встать и спорить со мной, однако я же вижу.
- Разве я отрицал?
- Мог бы.
Он покачал головой и поставил чашку на тумбочку возле телефона. Подняв руки вверх, он со стоном потянулся и сполз поглубже в постель.
- О нет, я признаю, что я романтик. Если бы я им не был, я бы не писал песни. Подай мне пожалуйста сигареты... Вон там, в углу... Спасибо. Музыка делает тебя романтиком. И мечты тоже. Не всякие там ухаживания и прочая ерунда, а именно это. Я способен чувствовать что-то вроде любви, способен выражать это через стихи и музыку. Это большой дар. Так что да, я романтик.
- Но ты всегда стараешься это скрыть, - прищурившись, заметила я.
Витя провел у себя под носом сигаретой, втянув запах табака.
- Да. Потому что романтиков никто не жалеет. А мы очень честные и ранимые люди.
- Конечно. Я согласна с вами, Виктор. Особенно о вашей ранимости.
Он перестал улыбаться и в упор посмотрел на меня.