Синестезия

Твоя боль.

Полуденного солнца почти не было видно за дождевой пеленой серых облаков. Мелкий дождь бил навстречу. Он покрывал маленькими прозрачными капельками все лобовое стекло. Встречные машины попадались так редко, что это начинало напрягать. Где же солнце, когда оно так необходимо?

В салоне автобуса стояла полная тишина. Она окутывала каждого из нас, заставляла молчать. Широкая ладонь с длинными пальцами вцепилась в руль так, что побелели костяшки. Я силилась не смотреть на ее владельца и не отрывала взгляда от своих коленок. С каждой минутой мне это удавалось все хуже и хуже, а ведь впереди еще два часа такой же монотонной езды.

Не устояв, я повернулась к водителю.

Дамир внимательно следил за дорогой, кусая губы. По его лицу было сложно прочесть что-либо, но я знала, о чем думает. Мне хотелось его утешить. Рука было потянулась к его плечу, однако я успела ее отдернуть. Неизвестно, как еще он отреагирует на мое прикосновение.

- Ты не виноват, - тихо сказала я и, словно предвещая бурю, закрыла глаза. Как я и ожидала, в ответ последовал всплеск эмоций.

- Надо было их остановить! – горячо зашептал он, - Я этого не сделал! Я бы их хорошо проучил.

- И потом тебе бы досталось!

- Я бы отсидел! – железно заверил Дамир, - Отсидел! Я бы их убил, если бы догнал.

- Да так и будет. Отсидел бы. Вот поэтому не надо было даже пытаться бежать за ними.

- Надо было. Это же Витя!

- Да тише ты, все я понимаю! Разбудишь еще… - я обернулась назад, чтобы в очередной раз проверить, крепок ли сон моего брата, не хочет ли он пить, есть, что-нибудь еще… Несколько часов я была в состоянии, близком к припадку. Может, я перегибаю палку со своей внимательностью к брату, но воспоминания еще слишком свежи, чтобы я успокоилась и поняла, что все позади.

Лицо Вити по-прежнему было лишено живого румянца. Он спал на боку, положив голову на колени к Мике, укрытый клетчатым одеялом. Мика тоже спал, откинувшись назад. Рядом Артур не сводил взгляда с окна, в котором мелькали однообразные пейзажи. Подозреваю, он не видел ничего перед собой, полностью погруженный в собственные мысли.

Когда приехали медики, я думала, что все, они опоздали. Но Витя дышал, жил, и его отвезли в ближайшую больницу. А там оказалось, что рана неглубокая. Ничего важного нож не задел, потому что он был маленьких размеров. Рану зашили, таблеточку дали и отправили домой. Волноваться было не о чем. Но все это время я провела в таком волнении, что теперь буду вспоминать об этом с холодным потом на коже. Мысль о том, что я могу потерять брата, была мне невыносима.

Мы не стали вызвать милицию. Хотя в больнице с нас взяли обещание, что мы пойдем в участок. Но, как не трудно догадаться, с этим был связан Данко, и если мы пойдем в милицию... Никуда мы не пошли. И не сообщили пока дедушке. А я ведь знала, что эти его конкуренты когда-нибудь выкинут подобное. И дед ни словом не обмолвился, что у него проблемы. Теперь из-за этого пострадал Витя.

Я не могла понять, как они нас нашли. Кому дед мог рассказать о том, куда едут его внуки? А что, если на месте Вити была бы я? Эти вопросы вызывали у меня дрожь.

Так как врачи прописали Вите лежать недельку в постели, чтобы не разошлись швы, он и собирался этим заняться. Придя в сознание, он все пытался шутить, и был доволен предстоящим постельным режимом. Глядя на него, я не могла понять, почему он так спокоен. Ведь нож у в руке того мерзавца мог оказаться гораздо больших размеров, и тогда неизвестно, чем бы все закончилось.

Отцу мы решили ничего не говорить. Вообще ничего. А вот с дедом было решено чуть чуть повременить. Я представить просто не могу, как же он будет винить себя. Артур, несмотря на произошедшее, собирался отправить демо на лейблы. Как только, разумеется, Макс отправит запись ему. Оставалось только ждать. Он запретил нам проводить репетиции.

- Я виноват, - повторил Дамир сквозь зубы.

Я закатила глаза.

- Ой, заткнись. Рана несерьезная. Вот увидишь, к вечеру он опять будет язвить, что ему чай подали на три градуса ниже нормы.

- А сама-то переживала, бледнела, руки заламывала…

- Еще бы я их не заламывала. Но все обошлось.

- К большому счастью. Потому что иначе я не знаю, что бы было.

- Давай не будем об этом. Закрыли тему.

Мы молча отвернулись по сторонам. Дамир был мрачен, как никогда.

- Просто я не могу понять… - начал он.

- Заткнись.

- Что?! Да я…

- Я сказала: молчи, - оборвала его я, - Все ты можешь понять. С ним все в порядке. Больше ничего не надо. Вопрос исчерпан.

- Резкая ты, - сказал Дамир, - Чересчур.

- Какая есть.

- Прямо злая.

- Да.

- Стервозная.

- Да!