Сережка в Заэкранье

– Мы копируем человека и его общество не для того, чтобы ему подражать. А чтобы, знаете ли, искать для этого общества решения и пути совершенствования.

– А… Ну, это еще куда ни шло… Но почему такие маленькие пенсии? Ивана Марьевна, даю вас слово: я обязательно займусь пенсиями.

– Ох, не надоть обещать, что не в состоянии сделать, – Ивана Марьевна лишь отмахнулась от слов Президента, как от настырного комара.

– Это еще почему же? Очень даже в состоянии!

– Это правда, Сергей Николаевич, – заметил Виктор, – Пенсии может повысить только Премьер-министр. Но здесь вы не совсем правы, сударыня. Обещать – это прямая обязанность Президента.

– Премьер-министр?! – Сергей был озадачен. – У меня есть Премьер-министр?

– А как же? Кто же еще за всем уследит?

– Так… Великолепно… Почему же я с ним еще не общался?

– Всему свое время, господин Президент. Всему свое время. Наш Премьер – человек необычайно занятой…

– Человек, значит…

– Образно говоря…

Наступило неловкое молчание. Ивана Марьевна принялась тереть посудной мочалкой грязные стены. Секунд через десять отмытые участки стены вновь зарастали грязью. Ивана Марьевна тихо поругивалась и бросалась на стену со все возрастающим исступлением.

Марья Ивановна же улыбалась непрерывно. Причем простодушно, искренне, зовуще: было видно, что она приглашает каждого желающего и даже нежелающего присоединиться и улыбаться вместе с ней.

Усталость и озлобленность на лице ее сестры были не менее искренними и зовущими: его выражение предлагало каждому желающему и нежелающему отправиться туда, где их ждут, вместо того, чтобы досаждать ни в чем не повинным людям своим навязчивым вниманием.

Одна обляпана жизнью, вторая – обласкана.

Сергей украдкой плюнул на стену и потер ее указательным пальцем. Очищенное от грязи пятно чистым и осталось.

«Так, спокойно. Только не заморачивай себе этим голову, – приказал он себе. – Это игра, и правила физического мира здесь ничего не объяснят и не в чем не помогут».

Но какие правила и законы тут действуют? Почему они не универсальны?

– Вы же близнецы? – неожиданно для самого себя выпалил Сергей.

– Близнецы, близнецы… – проворчала Ивана Марьевна и смачно плюнула на участок стены, за который ей предстояло взяться.

– А как же получается, что у вас отчества разные?

– У нас и имена разные, кормилец, – резонно заметила Ивана Марьевна.

Сергей внимательно посмотрел на Ивану Марьевну, ни разу не присевшую и не улыбнувшуюся, и на Марью Ивановну, никакой заботой себя не скомпрометировавшей.

«Легко улыбаться, когда все, что от тебя требуется, – это улыбаться. Улыбаться – дело нехитрое», – решил про себя Сергей.

– Так вы сестры или антагонисты? – спросил он вслух в надежде разобраться во взаимоотношениях двух пенсионерок.

– Ишь, что удумал! Напущаешь в дом гостей, а тебя еще и антагонистой намалюют! – Ивана Марьевна бросила губку в раковину, в которой снова высилась стопка грязной посуды, и, брюзжа себе под нос, демонстративно удалилась из кухни.

– Красна изба пирогами и черна горшками, а? – несколько саркастически спросил Виктор, когда они снова оказались на улице. – С пирожками вот, правда, не выгорело… Как насчет перекусить, господин Президент?

– Было бы неплохо.

– Вот и отлично. Зайдемте тогда… – Виктор закрутил головой, – вон туда.

– Но ведь это мебельный салон.

– Зато обеденные столы какие!

В салоне работали кондиционеры и несколько консультантов-продавцов.

– Ничего, ничего. Посуда, уверен, у них найдется, – ободрил Виктор своего патрона. – А обед закажем из какого-нибудь ресторана. В конце концов, вы Президент. Вы можете позволить себе маленькие слабости и шалости.

Виктор тотчас отрядил одного из продавцов в ближайший ресторан, а сам повел Президента в зал столовых и обеденных групп.

– Да вы оригинал, Виктор, – похвалил своего помощника Сергей. – Отобедать в мебельном салоне – такое далеко не каждому в голову придет.

Они расположились за одним из расставленных вдоль витрин столов, просторных, массивных, выглядящих степенно и респектабельно, словно вельможи, пытающиеся поразить монарха своим самомнением. Из окна кондиционируемого помещения залитый солнцем город казался Сергею уже не враждебным, а притягательным. Именно солнце является главным, единственно главным элементом вида из такого окна: сидеть в холодной комнате и пялиться в хмурый пейзаж за окном никакой радости не доставит. Все удовольствие в контрасте. Именно контраст…