Страница 93 из 132
На его лбу выступила испарина, а в следующую секунду я, не веря своим глазам, увидела, как крупные капли слез покатились по его щекам.
— Прошу, не надо… Меня дома ждет жена и две дочки. Дашенька и Машенька.
Вспышка боли пронзила мое сердце. Господи, что я творю… Разве когда-нибудь смогу простить себя за это?
Готова разрыдаться, я собралась с силой. Покажу слабость — и в тот же миг проиграю.
— Так пусть он не сбавляет скорость, тогда все останутся живы.
Рука Ромы мягко накрыла мою, и он забрал пистолет. Облегчение прогнало часть тревоги, дало вдохнуть. Казалось, я последнюю минуту вообще забыла про дыхание.
Забыла про то, кем являюсь на самом деле. Я не преступница. А добрый, хороший человек, который бы никогда не причинил никому вреда.
Будто желая избавиться от содеянного, я отпрянула подальше от рыдающего врача и вжалась спиной в заднюю дверцу. Мой голос потерялся где-то в пересохшем горле, пульс молотом застучал в висках, пальцы сцепились замком на ручках пакета с вещами, будто на спасательном круге. Остальные звуки — полицейская сирена, шум дороги и громкоговоритель, повторяющий одни и те же слова, — будто отступили за толщу воды. Затуманенным взором смотрела на Рому, который, держа на мушке медбрата и врача, спорил с водителем.
Достанет ли Мартин меня в тюрьме? Почему бы и нет. Мне кажется, он с удовольствием посадил бы меня в клетку, пусть даже эта клетка будет не под его властью.
Мама будет в шоке, когда узнает, на что я променяла учебу в медунивере. Почему-то эта мысль вызвала смешок. Со стороны я наверняка выглядела в этот момент слегка обезумевшей.
Нахмуренное лицо Ромы неожиданно нарисовалось передо мной.
— Быстро бегать умеешь?
Кивнула. Кросс давно не сдавала, но ноги благодаря танцам сильные.
Губы Ромы почти прижались к моему уху. Сладкая дрожь промчалась по телу, мгновенно отрезвляя и приводя меня в тонус.
— Водитель остановит машину у перехода метро, — еле слышно прошептал Рома. — Я возьму в заложники врача и выйду вместе с ним навстречу легавым. Ты в это время как можно быстрее бросишься в метро. Не останавливайся и не оглядывайся. Я тебя догоню.
Все вещи, кроме моей сумочки с деньгами, мешали бы бежать. Пришлось их оставить. Я бы даже деньги оставила. Плевать. Но больше всего мне не хотелось оставлять Рому. Безумно не хотелось отходить от него дальше, чем на метр.
На один короткий миг я повернула к нему лицо — и этого мига хватило, чтобы решить сделать совершенно не обдуманное движение. Что-то, будоражащее кровь и обволакивающее сердце нежным теплом, побудило меня податься вперед и мимолетно коснуться губ Ромы — жестких и сухих, но таких горячих.
Как никогда прежде мне захотелось, чтобы мир остановился, заглох, исчез. Чтобы остались лишь мы вдвоем. Я, с трепещущим сердцем в груди, и Рома, в широко распахнутых глазах которого мешалось столько эмоций, что сложно понять: рад он или злится.
Машина остановилась. Рома сразу метнулся к врачу, с легкостью взял его за шкирки и потащил мимо меня к дверцам. Последние секунды до старта я собирала по крупицам смелость. Давай Алина, ты сможешь.
Только Рома выволок врача на улицу и приставил к нему пистолет, громко объявляя: «Если кто-то шевельнется — выстрелю!», я выпрыгнула на асфальт и опрометью бросилась к переходу, в который как раз спускались люди, вышедшие из автобуса. Боковым зрением заметила, что за полицейскими машинами чернели давние знакомые. Припустилась еще скорее, ловко лавируя между прохожими, спускающимися по лестнице.
Не оглядывалась. Не останавливалась. Пока не выскочила на платформу.
Меня догоняли бегом по эскалатору, только совсем не Рома. Те самые подозрительные личности из черных машин. К счастью, я успела запрыгнуть в вагон отбывающего поезда до того, как они спустились на платформу следом.