Страница 117 из 132
Я была совершенно не готова к тому, что новая трагедия безжалостно растопчет мое хрупкое счастье, которое я обрела этой ночью. Как же хотелось обнаружить на кухне Рому, радостного от моего пробуждения, растаять в нежных объятиях и сказать несколько слов, исходящих из самого сердца. Мы могли бы вместе позавтракать, шутя и купаясь в приподнятом настроении. Могли бы строить планы, придумывать, где будем гулять и веселиться, когда все закончится. Наш день мог бы стать прекрасным продолжением чудесной ночи.
Но теперь Рома поставил рядом стул и крепко прижал меня к своей груди. Так обнимают, когда хотят утешить, поддержать и дать понять: я с тобой, что бы ни случилось.
Я сцепила руки за его спиной, чувствуя, как усиливается дрожь в теле. Страх покрывал сердце инеем, расходился по груди, подбирался к горлу комом. Нет ничего хуже неизвестности, но я прикрыла глаза, желая хоть на минуту отсрочить потрясение. Прижалась сильнее к Роме, вдыхая на полную грудь запах любимого тела, наслаждаясь его теплом и чувствами, которые мгновенно росли от близости.
— Я соскучилась, — пробормотала куда-то в футболку на груди.
— Я тоже, — ответил Рома, и его крепкие объятья сразу согрели любовью, стали нежнее и бережнее. — Прости, что не остался ночевать рядом. Эти ночи я решил не спать на всякий случай, чтобы у Мартина не было шанса кого-то из нас покалечить или убить. Но…
Нельзя долго прятать лицо на его груди и оттягивать неизбежное. Минута наверняка давно прошла. Пора узнать. Я сделала несколько глубоких вдохов, стараясь морально подготовиться.
— Сколько человек погибло? — спросила, отстраняясь и заглядывая в печальные зелено-карие глаза.
— Один человек.
Смутная догадка отозвалась мрачной вспышкой в сердце, но так и не дала ответ на вопрос: почему только один? Отчего Мартин в этот раз ограничился лишь одной смертью? Да еще и без моего участия…
— Как ты узнал?
— В каждом выпуске новостей только об этом и говорят. В интернете тоже.
Я потянулась к столику за пультом, но Рома перехватил мою руку.
— Лучше не надо тебе видеть.
— Да что там такое?! — не выдержала. А по сочувственному и хмурому взгляду Ромы наконец начала немного понимать: это же как должен умереть человек, чтобы о его смерти кричали на всех каналах и в интернете? Спросила уже тише: — Там что-то страшное?
Ответом послужил кивок.
— Но я ведь должна узнать?
— На это и рассчитывал Мартин. Что его спектакль поднимет все СМИ. Чтоб ты наверняка это не пропустила.
— Говори… — Опустила я взгляд, сжимая руку Ромы. — Я выдержу.
Столько уже всего пришлось мне пережить — меня ничего не сломает, ничего не заставит приползти к Мартину и умолять его. Совсем скоро он сам будет умолять суд, чтобы ему не давали пожизненное. А я сделаю все возможное и невозможное, чтобы его отправили за решетку до конца дней.
— Утром в городском зоопарке львы разорвали одного из посетителей. Некоторые говорят, что он был пьян и сам забрался к ним в вольер.
— О господи… — проговорила неживым голосом, сердце сжалось от сочувствия к несчастному человеку. — Это действительно чудовищная смерть... Но почему ты уверен, что это сделал Мартин? Конечно, слабо верится, что кто-то вправду напился до такой степени, но… это сильно отличается от привычного почерка Мартина.
— Это сделал Мартин! — заявил Рома рассержено. — Потому что львы разорвали твоего брата. Сомневаюсь, что он залез к ним по собственной инициативе!
Воздух закончился в легких. Я попыталась вдохнуть, но грудную клетку точно стиснули раскаленные железные обручи. Стука сердца не было слышно, кухня поплыла перед глазами, по щекам потекли горячие слезы, мир будто накренился и мое безвольное тело потянулось вниз.
— Алина! — сильные руки, вцепившись в мои плечи, резко встряхнули меня. Кровавые картины завтрака львов перемешались перед глазами, закрутились в ярко-алый калейдоскоп, уходящий в темноту — туда же должна бы нырнуть и я.
— Малышка, очнись, ну же… — Рома то отчаянно тряс меня, то пытался утешить словами, то крепко прижимал к себе, не давая нырнуть в пучину забвения. Реальность постепенно возвращалась ко мне, рассудок прояснялся, а вместе с этим — истошным криком рыдала душа.
— Я его лично убью, слышишь? Я всажу в него столько пуль, что он никогда не очнется.
Мысли пришли в порядок и осознание вины обрушилось на меня непосильной ношей.
— Это я виновата, — проговорила слабым голосом, застыв взглядом в пустоте. — Я разозлила Мартина.
— Не смей винить себя. Ты что? Он кретин полоумный! Ты ни в чем не виновата!