Страница 169 из 190
Костик протянул флэшку…
Сканированные рисунки Булат просмотрел без каких-либо комментариев и эмоций и вообще не задал ни одного вопроса о личности, о возможности составления текстовой рекламы, копирайтинга, придумывания слоганов.
Он оценил пригодность Карбамидова для рекламной сферы по другой части портфолио: компьютерным рисункам, выполненным в дизайнерских программах.
— Ваши работы слабы, — коротко сказал Булат, сидя вполоборота к Костику (так и не задав ни одного вопроса об образовании, ни о чем-либо, что спрашивают на собеседованиях!), и добавил, — Ищите себя в другой сфере.
Костик встал и, не прощаясь, побрёл к выходу…
Даже его знакомые — те, кто знал Костика много лет, — и те не помогли ему…
Не помог и старый знакомый его семьи — Гоша. Именно этим именем как-то назвала Игоря Хуторкова бабушка Кости. Было это в годы детства и ранней юности Карбамидова. На работе у бабушки у ее коллеги Ольги Игоревны был сын — ровесник Костика. — Все в семье Хуторковой звали мальчика Игорем. Ольга Игоревна часто рассказывала о сыне. Бабушка Костика же пересказывала у себя дома, как Хуторкова заботится, чтобы Игорь учился хорошо. Ее сын даже заходил в лабораторию, где они работали… Но все заметили, как сильно мать его ругает. Одна лаборантка даже воскликнула: «Не трогайте мальчишку!»
Бабушка сказала Ольге Игоревне: «Я буду называть его Гошей. От имени Игорь, ведь можно? Есть же такое имя Гоша».
Лишь спустя годы Костик прочитал, что Гоша — одна из уменьшительно-ласкательных форм от Игоря, так же как от Егора и Георгия… Так что бабушка была права.
Запомнился еще один эпизод давно пролетевшего отрочества…
Как-то бабушка принесла с работы новость: Гоше в школе по литературе задали прочитать редкое произведение, которое он не может найти. В памяти Костика засело лишь странное название — «Унтер-Пришибеев» (видимо, что-то из дореволюционной жизни в России). Но мама Кости вызвалась помочь Гоше. В библиотеке в центре города она под залог паспорта достала мятую детскую книженцию большого формата…
Правда, спустя неделю бабушка передала слова Ольги Игоревны, что мальчик не читает с трудом добытой книги, много гуляет на улице…
А еще через несколько лет пришло время заканчивать школу. Гошу решили отдать в престижный технический университет. Тогда-то, во время вступительных экзаменов, Костик его и увидел. Рядом со своей матерью Ольгой Игоревной стоял юноша с печальным растерянным взглядом – он не набирал проходной бал. Сама мама Гоши тоже была чуть не в шоке, волосы ее простой прически, зачесанной назад в пучок, спереди были даже седыми. Но мама Костика обещала помочь, чем сможет. Ее брат работал в этом же вузе, правда, на другом факультете…
Прошли годы. Костик закончил экономический вуз. Как-то бабушка (а она была еще жива и иногда заезжала на место прежней работы, откуда ушла на пенсию) рассказала, что сразу после окончания вуза Гоша стал работать в энергетической корпорации: «Да у них есть связи. Устроили его…».
Прошли еще многие и многие годы…
Костик сменил несколько работ, а о Гоше почти ничего не слышал. Тем более, не стало бабушки…
И вот, зайдя в контору филиала бетлехемской газовой компании, чтобы оформить рассрочку за неожиданно выскочивший долг за потребление энергии, Костик увидел на двери директора знакомую фамилию:
Хуторков Игорь Антонович
Когда же он зашел в кабинет, за столом увидел мужчину лет в костюме с галстуком, плотного телосложения. На несвежем усталом лице — складки у припухших смуглых щек, опущенные уголки рта... Директор как будто совсем не походил на стройного юношу с робким взглядом — намного старше того парня, каким еще должен был выглядеть Гоша. Разве только очень темные волосы роднили его с прежним Гошей. И Костик решил, что перед ним однофамилец или родственник Гоши: «Ему же не меньше сорока двух лет!»…
Карбамидов объяснил директору, что не работает, поэтому не может сразу оплатить долг. Тем более это не его вина: после очередного поглощения одного треста другим, на рынок Сильверстоуна вышел поставщик энергии из Сан-Сити и предъявил многим горожанам счета за повышенное потребление газа, хотя до его прихода у них не было долга.
Грызня за лакомый кусок отражалась на рядовых потребителях. У компаний были большие долги, хотя до их приватизации плата за потребление газа, электричества и воды была гораздо ниже. ГорГаз, Водные системы и Городские электросети были прибыльными организациями, когда подчинялись муниципалитету. Но после нескольких лет под пятой частного собственника, они стали убыточными – и все потому — как писали в газетах, — что новые владельцы не вкладывали средства в ремонт коммуникаций. А прибыль уводили в оффшоры. Но плату за потребление регулярно повышали. Так что многие коммунальные организации не могли собрать с населения деньги. И пошла волна веерных отключений света, газа, воды и электричества. Еще одна причина отключений: подстанции не выдерживали нагрузки из-за своей изношенности…
Бургомистр даже однажды заявил в газете, что из-за такого беспредела планирует выкупить энергетические компании. Но это было популистское заявление накануне выборов. Лет десять назад город (под руководством этого же градоначальника) бесплатно передал городскую электростанцию частной компании. А в последующие годы тоже самое произошло с Водными системами и Горгазом..
Так, Хуторков оказался во главе сильверского филиала бетлехемской компании…