Страница 74 из 95
Легко сказать! С какой стати она совершает вялые попытки сбросить мужские руки с тонкой талии? Кеша наконец-то получил доступ к желанному телу и даже легчайшими, почти целомудренными поцелуями вырывал женщину из оков окружающей действительности.
Перед Славкиным мальчишником он не отказывал возможности завершения вечера в компании какой-нибудь яркой обольстительницы, но подозревал, что шансов немного – друзья яростно требовали его внимания и беспрестанно повторяли: «Ты следующий!» Кеша отмахивался от фразочек в стиле Хичкока, но согласился бы стать следующим. Только не окольцованным подкаблучником, а обласканным женским вниманием еще молодым мужчиной. Желательно на одну ночь. Намеки на «повторить» в женском воображении, как правило, рождали иллюзию скорого совместного будущего, которое грозило Кеше подселением в родное логово выбранной в клубном угаре самочки с постепенным наполнением неугомонными детенышами.
Поэтому сбежавшая наутро блондинка (единственное, что он успел выцепить взглядом) вызвала облегчение. Никакой неловкости и показательной вежливости. Да, ночь выдалась чумовой. Гибкая и стройная блондинка то блаженно плавилась от властных прикосновений, то остервенело впивалась когтями в кожу и норовила навязать мужчине новую позицию. Наутро Кеше остались красочные воспоминания, легкая ломота в теле и запах шоколада.
В последующие месяцы, сменив несколько одноразовых партнерш, он невольно соглашался, что не отказался бы совершить заход на «повторить» с незнакомкой, которая настойчиво не запоминала его имя. Ночь была чумовой, но важнейший пункт «Услышать собственное имя в момент женского оргазма» остался невыполненным. Кеша успокаивал себя, что именно это упущение не позволяет памяти и воображению успокоиться и согласиться сохранить январскую ночь в папке приятных воспоминаний, без намека на продолжение.
Когда уже летом в его кабинет вбежала маленькая светловолосая девчушка, он уловил следом за ней шлейф знакомого аромата, который заметно усилился при появлении на пороге матери улыбчивой и временно беззубой пациентки. Было стойкое ощущение, что они знакомы, достоверно подкрепленное ее приветствием. Она картавила! Очень мягко, как коренная француженка, выгуливающая раз в неделю новую пару туфель в районе Триумфальной арки. Январская блондинка пришла в его кабинет, но не узнала мужчину. Нужно напомнить, но не спугнуть. Задача оказалась сложновыполнимой, поскольку запах шоколада вперемешку с ее собственным ароматом будоражили воображение. Кеша не сдержался и нагло, по-собственнически притянул ее к своему телу, предварительно попрощавшись с миловидной Анечкой.
Первоначальная идея по реализации сексуальных амбиций дополнилась нежеланием расставаться с белокурой красавицей. И дело не только, и не столько в постели. Зачем ограничиваться сексом, если все нутро тянется к Авроре и ее дочери? Кеша умело пользовался своей харизмой в процессе обольщения женской части населения, но Аврора не уступала ему в природном обаянии. И чем больше она доверяла ему и признавалась во взаимной симпатии, тем более привлекательной становилась, тем явственнее проявляла скрытые от посторонних глаз резервы. Нестерпимо хотелось прижать к себе и заявить на нее свои права.
А сейчас она крутилась рядом, такая разомлевшая и взъерошенная после полубессонной ночи, и не позволяла прикоснуться! Завтрак никто не отменял. Кеша как врач понимал важность восполнения энергии посредством приема пищи, но… черт возьми! Когда она так близко! С пушистыми лохматыми локонами, которые при малейшем движении вздрагивают, словно хвост медузы. Кеша всегда мечтал его потрогать, но выросший на море и наученный горьким опытом предшествующих поколений знал – нельзя. И вот его шанс – Аврора слишком соблазнительная и манкая, чтобы пройти мимо, не притронувшись.
Он впервые встретил женщину, об абстрактном образе которой талдычили его друзья, – ту, жажда увидеть которую не утоляется с наступлением нового дня, в которой в новый момент времени открывается нечто неизведанное, непредсказуемое. И подкрепляется эта характеристика итоговым ощущением восторга.
– Я салат уже нарезал. Теперь хочу обниматься.
– Подожди минутку. Только омлет по тарелкам разложу.
За завтраком Аврора по-детски искренне делилась эйфорией от знакомства с Кешиными друзьями, а затем вспомнила не вполне ясный для нее инцидент:
– Кеша, а почему Алена удивилась, когда я рассказала про колесо обозрения?
– Потому что я дико боюсь высоты, – буднично, с набитым ртом.
– Почему не рассказал сразу? Мы бы тебя за собой не потащили! – вспоминая закашливающуюся Алену, Аврора предположила масштабы Кешиной фобии.
– Я бы сам за вами потащился. Мне этот страх не портит жизнь, но и радости не добавляет. Я решил, что при вас не поддамся. Собственно так и произошло. Да и к чему сейчас разговаривать, если я вытерпел, а не валяюсь под капельницей с сердечной недостаточностью? Решение составить вам компанию – это маленькая шалость, сумасбродство. Называй, как угодно. Но ни в коем случает не дикость и чрезмерный риск.
«А ты думаешь, легко сильному, умному мужчине признаться в своих слабостях?», – вспоминала Аврора исповедь матери. Нет, не легко. Ее отец прятался почти тридцать лет. Кеша старательно прятал горечь от собственного признания, но Аврора не пропустила смену его настроения и интонации. Если он признался ей, значит, желает заслужить доверие. Значит, не станет носить маски и рисовать выгодный образ. Значит, пора отпустить тормоза и признаться себе если не в любви к этому мужчине, то в ее зачатках.