Страница 57 из 95
«Можно списать произошедшее на то, что я была пьяна. Но в нашем законодательстве алкогольное опьянение лишь отягчает преступление. Но ведь то, что я совершила, – это не преступление?.. Да не была я пьяна! Я выпила всего пару бокалов вина и один коктейль. Не унесло же меня после этого? Я не была пьяна… В противном случае я не запомнила бы номера такси, на которых девчонки уехали по домам. Да, имею право на небольшую паранойю! Да, имею право эксплуатировать память по пустякам. Благо, она у меня натренированная – столько рецептов в точности до грамма и миллилитра наизусть знать!»
Ступив на холодный линолеум своей квартиры, Аврора первым делом приняла контрастный душ, а затем обалдевала от количества смс и пропущенных звонков на телефоне, который болтался вдоль стены на проводе от зарядки.
– Маркова! Коза драная! Какого черта ты не отвечаешь? Ты жива вообще? – разрывала сотовый нервным ором Марина.
– Аврора, так не делается. Я так издергалась, что даже похмелья не ощущаю, – тихо, словно после паники, промямлила обычно дерзкая и грубоватая Маруся.
– Не смей показываться на глаза, пока не придумаешь достойную отмазку, чтобы игнорировать звонки, – примерно таков был посыл еще трех девушек.
«Интересно, нервозность передается воздушно-капельным путем?» – обращалась к самой себе Аврора после череды упреков и извинений.
Обижаться на нее уже к следующему дню никто и не думал, потому что, во-первых, грешно обижаться на такое ангелоподобное существо, как Аврора, а, во-вторых, рискованно на рабочем месте портить с ней отношения – Маркова одним щелчком пальцев могла бы остановить любую деятельность на кухне. А кухня – это сердце кондитерской. Не стоит его лишний раз сотрясать инфарктом.
Личный психолептик Авроры находился за несколько тысяч километров от нее и уже дожидался звонка:
– ЗдорОво, Маркова!
– Привет, Олененок.
Аврора спешно смекнула, что подруга сама находится на взводе и незачем лишний раз ее напрягать. Пусть в кое-то веки выскажется:
– Аларм, Рорик! Я в ужасе! У нас с сентября в универе паренек нарисовался – какой-то не в меру хамоватый и излишне дерганый. Я его за весь семестр почти не видела. А сейчас он утверждает, что я обязана ему помочь с зачетом. Уже весь телефон и соц.сети оборвал. Мне страшно становится. Я у него прямо спросила, зачем ему высшее образование? У него же еще и IQ в минус уходит. Поступил благодаря каким-то льготам. А он дикий опять, начал кричать, что, мол, вы просидите-ка дома после смены на стройке, когда в квартире две орущие глотки и истеричная девка на сносях. Я поначалу прониклась немного – мало ли, семья, например, многодетная, а он с малолетними братьями и сестрами в одной комнате… Куда там! Это его дети! А ему девятнадцать только! И да, третий уже на подходе! Я недавно его в городе со своей зазнобой встретила – у нее живот уже на глаза лезет, а он рядом идет и курит. Ему по ходу детей строгать одного за другим не стыдно, а презервативы купить стыдно! Что же это творится? Мне и за себя боязно и за наше будущее боязно, хотя я раньше откровенно клала на него…
– Мда… Тот еще персонаж…
– Ага… Ты хоть понимаешь, Рорик, что для восстановления добра и зла в природе ты уже, как минимум, пятерых должна воспитывать?!
Как минимум, пятерых… Купить презервативы… Аврора судорожно начала вспоминать, а предохранялись ли с незнакомцем они в ту фестивальную ночь?
Отпахав положенные смены, Аврора, всеми силами сдерживая рвущуюся наружу ипохондрию, бросилась в больницу. Городская поликлиника оповестила о том, что ближайшая запись к необходимым ей специалистам возможна только через полторы недели. Слишком долго, слишком. Тогда она обратилась в частную клинику. Дороговато, зато оперативно и нарочито вежливо. Аврора, попеременно краснея и бледнея от стеснения, объяснила, что ей нужна проверка возможных последствий проведенной с незнакомцем ночи – от венерических зараз до беременности.
И выдохнула она спокойно, только получив результаты анализов – ничего непредвиденного не обнаружено. Аврора еще никогда так не радовалась при рассматривании слова «отрицательно». С организмом она разобралась, осталось усмирить сумбур, царивший в голове, и жизнь вернется в прежнее русло.
Провернуть этот фокус оказалось непросто – Аврора опытным путем выяснила, что аутотренинги и попытки пойти на сделку с собственной совестью результата не дают. Но результат дает работа, особенно сверхурочная. Как раз по случаю в феврале значилась годовщина проведения Зимних Олимпийских Игр. «Как же к такому событию и не подготовить особое меню? Это же почти измена родине!» – уговаривала себя Аврора. Барон Пьер де Кубертен гордился бы ее рвением восславить олимпийское движение, а Аврора, наконец, избавилась от самоупреков и самоистязаний.
Постновогодняя паника стоила того, чтобы Аврора ощутила себя свободной, интересной, не обделенной мужским вниманием женщиной. Она перестала шарахаться от любого невинного комплимента в ее адрес, а начала принимать знаки ухаживания и даже в общих чертах освоила искусство флирта.