Страница 28 из 95
И Аврора поведала обо всех событиях, начиная с юбилея Анечкиной учительницы. И в качестве кульминации горделиво продемонстрировала содержимое конверта. Антон почувствовал себя уязвленным.
– Но работать ты там не будешь? – интонация колебалась между вопросом и утверждением.
– Нет. Я только продала свой рецепт, – Аврора уже собиралась добавить: «Для начала».
– Ладно. Но я бы хотел, чтобы впредь подобные решения ты согласовывала со мной.
Аврора, ожидавшая иной реакции, банально расплакалась. Копившаяся обида на безразличие и невнимательность мужа наконец-то получила выход в виде слез и всхлипов. С ней случилась настоящая истерика. Такая, когда прекращаешь плакать, только если заканчивается воздух в легких. Когда прекращаешь плакать, только чтобы выжить.
Почему в книгах пишут, что при тоске, огорчении плечи опускаются? Ни черта подобного! Аврора по максимуму старалась притянуть гудящую голову к туловищу, поэтому сжимала шею и неестественно резко поднимала плечи, скукоживаясь, как черепашка, прячущая голову, хвост и лапки в панцирь. Она строила вокруг себя невидимую ракушку, сквозь которую не должна просочиться ни одна негативная эмоция. Когда-то в детстве она сжималась подобным образом, когда из дома уезжал отец. Тогда к ней тихо подсаживалась мама и накрывала своими теплыми руками. Материнские руки мало походили на ракушку, но дарили необходимую защиту и заботу.
Аврора по простоте душевной ждала, что Антон услышит ее нескончаемые завывания и поддержит, утешит, обнимет, скажет, что у них все хорошо и он все еще любит. Как это было в первые годы знакомства. Он трепетно дул на разбитую коленку почти незнакомой девчонки на низкой скамейке в холле ледового дворца, но не проявлял ни малейшего участия к слезам ставшего родным человека. Антон, погруженный в мрачные мысли, отправился в виртуальный мир, прихватив с собой наушники. Он не слышал, что творится с его женой на его же кухне.
Он не хотел этого слышать. Антон видел, как при его словах хмурились брови и подрагивала нижняя губа Авроры, поэтому знал – будут слезы. Наверняка. Но он был слишком зол и раздражен и боялся во власти эмоций взболтнуть лишнего, незаслуженно оскорбить любимую женщину, мать своего ребенка. Или заслуженно?..
Он невольно вспомнил их первый после нелепого знакомства разговор, когда он рассказывал о вахтах отца и почти не скрытых от глаз единственного сына изменах матери, как он то ли шутливо, то ли пророчески называл родителя оленем. Как сам потом в течение долгих лет носил шапки и свитера с изображениями оленей. Антон, будучи человеком суеверным, боялся, что ненароком накликал свою возможную метафорическую рогатость.
Антон не верил, что Аврора, как и любая другая женщина, станет что-то менять в жизни, если при этом не замешан мужчина.
И без того неприятно ровные отношения между супругами арктически захолодели. Если бы их жилплощадь располагала дополнительными возможностями, они бы даже спали по разным комнатам. Откровенно говоря, когда Аврора покупала в спортивном магазине дочери костюм для занятий хореографией, она украдкой поглядывала на приемлемую цену простенького надувного матраса и думала: «А может…»
Аврора вместе с дочерью все-таки посетила пару раз небезызвестный ей ресторан и опробовала свое творение. В руках мастера десерт приобрел необходимый лоск. Но Аврора не без гордости заметила про себя, что ей бы не составило большого труда повторить изысканную сервировку. Анечка, забрав из рук молоденькой официантки десерт маминого авторства, безапелляционно заявила:
– Мама, ты крута!
Благодаря дочери, ее оценке и искренней улыбке, Аврора смогла победить дурное настроение, но со временем именно после слов Анечки она усугубила нарастающее недовольство.
Когда Аврора забирала дочь с продленки, она услышала:
– Мама, а я в эти выходные только с папой останусь?
– Да, родная. Я поеду к твоей бабушке, она немного заболела.
Аня сникла.
– Что-то случилось, милая?
– Папа какой-то странный в последнее время. Он мне вопросы дурацкие задает. И сам какой-то сердитый постоянно.
– Какие вопросы? – недоумевала Аврора.
– Например: «С кем была мама?», «Одна ли мама тебя забирает из школы?», «Не видела ли ты с мамой каких-нибудь чужих дяденек?»
Теперь сникла Аврора. Сначала сникла, а потом до ярости и режущих спазмов в голове разозлилась.
Какое он имеет право в ней сомневаться? Как он смеет действовать через дочь?!
Аня заметила, что они почти перестали выбираться куда-то втроем и родители обнимаются намного реже, чем раньше, но она не знала этого мерзкого слова «ревность». Она была типичной девочкой-солнцем, которая любит всех без разбора, и ей не приходилось бороться за чье-либо внимание. В детском саду благодаря ей сразу несколько мальчишек узнали, что такое первая любовь. Каждый боролся за крохи ее внимания и тихо плакал над игрушечными машинками, когда свое внимание красавица Анечка уделяла другому ухажеру.