Нирэнкор. Песнь Гнева

- Были трудности, но мы справились. В конце концов, в таких делах редко можно обойтись без осложнений.

- Прекрасно, Фанет.

- И еще... Ты решил вопрос с армейским жалованьем?

- Пока нет.

- Легионеры жалуются, что им едва хватает золота на содержание семьи.

- Они хотят, чтобы их дети обучались наукам. Чтобы стали учеными, - протянул Дометриан, согнув руку в локте и пошевелил кистью, разминая ее. - Но ведь не каждому дано стать служителем науки. Кто будет вспахивать землю и строить дома, если все дети будут изучать историю, естественные науки, литературу, музыку? Достаточно и того, что отпрыски военных теперь обязаны обучиться письму и чтению.

- Я не могу им этого объяснить, - ответил Фанет. - Всякий отец считает, что его чадо достойно лучшего.

- Так оно и есть. Но отец должен видеть, каково призвание его ребенка. Участь моряка не хуже участи жреца. Каждый должен быть на своем месте.

- Тебя научили так говорить в храме Овриона?

- Это простая истина, мальчик мой. И насчет того, что у солдат маленькое жалованье... В мирное время я не могу платить им так много. Пока... Пока я думаю, что на пару гилоров им можно будет поднять жалованье. Всего на пару.

- Это хорошая мысль, Archas.

- Хорошая, но надеюсь, это больно не ударит по средствам, которыми мы сейчас располагаем. Грядет засуха. А с ней такие проблемы, как голод и бунт.

Фанет выдержал небольшую паузу, прежде чем перевести тему.

- Я слышал, что ты сегодня посещал силлогзцев, Владыка, - сказал Фанет. - Это правда? Эльфийский колдун действительно сумел сбежать из своей темницы?

- К сожалению, да. Это правда.

- И что ты намерен делать?

- Не знаю.

Фанет посмотрел на залитый солнцем город за аркадой зала. Под его кожей перекатывались мускулы. Светлые волосы блестели, татуировки на лице подчеркивали острые скулы и выбритые виски, а татуировки на теле и руках украшали могучий торс. Глаза у него были светло-синие, и, конечно, светились в сумерках, как у всех илиаров. Только вздернутый нос слегка портил общее впечатление мужественности и силы, которое производил Фанет.

Его отец, Сцион Эфалис, был сводным братом Дометриана. Дометриан и Сцион росли в детстве вместе, но Сцион не был родным ребенком царя Тантала. Тантал взял его в свою семью после гибели его родителей, которые являлись советниками царя. Тем ни менее, Сцион и его сын Фанет оказались связаны с царями сильнее кровного родства.

Фанет потерял отца в самом начале Медной войны. После этой трагедии он попал под заботливую опеку дяди Дометриана, как когда-то Сцион был принят в царскую семью. У Дометриана не было детей, поэтому он собирался передать престол Фанету как своему законному наследнику. Фанет стал одним из китривирийских генералов. По илиарским меркам, он был очень молод. Ему было всего лишь сорок лет, тогда как средний возраст у илиаров начинался после ста.

- Но я знаю то, что Катэль крайне опасен, - сказал вдруг Дометриан. - Представь, что теперь будет. Он сможет восстановить Орден. И тогда...

- И что тогда? - перебил Фанет. - Он нападет на Иггтар?

- Уж попробует натворить что-ибудь плохое.

- А,- племянник махнул рукой. - Что нам-то до него? Это проблема эльфов и людей. Вот когда он придет к нам, тогда и будем что-то планировать.

- Ты понимаешь, что это касается нас тоже? У него сила, способная уничтожить весь мир. Если люди, маги и эльфы не справятся — а они не справятся — придется сражаться и нам. Поэтому не лучше ли сразу что-то предпринять?

- Arсhas... Этот Катэль — не наша забота. Пока что.

- Я не согласен с тобой, - покачал головой Дометриан. - Он — проблема всего мира.

- Весь мир не должен нас интересовать. И его проблемы тоже. Тем более, у нас есть более важные дела.

- Какие?

- Ты сидишь здесь и целыми днями решаешь заботы бедноты. Выслушиваешь просьбы заплывших жиром вельмож о том, что их карманы несправедливо пусты. Наведываешься в храм Овриона, молишься за наш великий народ. Обходишь неблагополучные районы Сфенетры и пытаешься помочь всем нуждающимся. Щедро финансируешь магов. В целом: ничего толком не делаешь.

- О чем ты?

- Прости, что я груб сейчас, Archas. Но разве ты забыл человеческие грехи? Забыл, каким пламенем горел наш лагерь у Курганов, когда эти fillari2 подло напали на нас ночью, и как ты отступил, когда надо было идти в атаку?

Дометриан сжал руку в кулак и поднял на племянника гневный взгляд.

- Ты говоришь о том, чего не понимаешь, мальчик мой. Не заставляй меня усомниться в твоей зрелости.

Фанет понял, что перегнул палку. Он смущенно откашлялся и отвел взор от царя.

- Я понимаю, почему ты отступил, - произнес он. - Но неужели ты позволил себе забыть, что они сделали? Ты хочешь простить их?