Страница 12 из 31
Я робко улыбнулась. Вообще-то я не пью, но, думаю, от одного бокала ничего страшного не случится. Мы легонько чокнулись.
-С днём рождения, Тим, и, знаешь, что? Ты обязательно поступишь в театральный. Тебя ждёт большое будущее.
Мы сделали по глотку.
Не знаю, сколько времени прошло, но я чувствовала, что последние пара бокалов были лишними. За окном уже давно стемнело. За окном уже давно стемнело, а мы всё так же сидели и о чём-то разговаривали. Чем дольше- тем больше наш разговор склонялся совсем не в ту сторону. Казалось, я уже давным-давно знаю Тимофея. Знаю, что в Австралии у него была девушка, но после его уезда они не общались. Тим долго говорил о своих родителях, о матери…
-У тебя она хотя бы есть,- тихо проговорила я, рассматривая капельки шампанского на стекле бокала в отблесках пламени догорающей свечи.- А я свою даже не помню.
-Да лучше бы я свою мать тоже не помнил!- стукнул ладонью по столу Тим.- Во всяком случае, это лучше, чем когда знаешь, что мама, самый близкий человек, в один прекрасный день приходит домой, собирает вещи и говорит, что у неё есть человек, которого она любит, понимаешь! Мне тогда было пять лет, но я всё помню! Помню, как отец схватил её за руку, как они долго ругались на кухне, а я , маленький мальчик, укрывшись с головой одеялом, мечтал вернуться в прошлое, в тот день, когда всё ещё было хорошо, когда мы были счастливой семьёй, и не было этих криков, слёз и чувства одиночества. Чёрт, Маша, да ты даже не представляешь, что значит слышать от матери слова: «…человек, которого я люблю». Это значит, что мы с папой ей не нужны. Она бросила родного сына ради… даже не знаю, ради кого! Мне пришлось быстро повзрослеть. В школе, когда за одноклассниками приходили мамы и обнимали своих детей, а те, счастливые, взахлёб рассказывали им, что научились писать новую букву, я стоял и ждал отца. Я тоже мечтал бросится ему на шею и рассказать всё-всё. Но не мог. Папа видел меня настоящим мужчиной, записал в бокс, какие уж тут могут быть слёзы и жалобы, что мама ушла? Первые года три она звонила, присылала подарки, но потом… Когда уже стал старше, увидел её на улице. Она гуляла, держа за руку маленького мальчика, а другой рукой везла коляску, розовую. Она как-то сказала отцу, когда они ещё были вместе, что хотела бы иметь дочку. Видимо, её мечта сбылась. Потом у ним подошёл мужчина с мороженым и воздушными шариками и подхватил мальчика на руки. Тот смеялся. Они направились в сторону зоопарка. Я долго стоял и смотрел им вслед. И завидовал. У меня никогда не было такого детства, можно сказать, у меня его вообще не было. А потом я возненавидел их. Всю их семью. Я не понимал, почему моя мама обнимает и целует других детей, а не меня, зачем этот мужик отнял у меня самого дорогого человека и разрушил нашу семью? Почему теперь этим детям- всё, а мне- ничего? Учителя в школе жалели меня, одноклассники издевались. Каково мне было слышать изо дня в день: «Ой, Тимошка, а что это у тебя, новая машинка? Смотри-ка, она теперь моя. Что, побежишь жаловаться мамочке?.. Ах, я же совсем забыл, твоя мамуля тебя бросила, она не любит тебя…». И вот эти слова «не любит тебя» постоянно крутились в моей голове. Да я и Сам это понимал. Взрослые с жалостью смотрели на меня, и это раздражало ещё больше, чем издёвки со стороны одноклассников. В школе я был один, сам по себе, ни с кем не общался. Я замкнулся. Когда отец брал меня сюда, на базу отдыха- они ведь с твоим папой вместе этим занимались-, я видел как твоя мама играла с тобой. Ты тогда только научилась ходить. Твои родители тоже звали меня играть с вами, но я не хотел. Не хотел вспоминать тепло и нежность женских рук, каково это- когда тебя обнимают… Я прятался за домиками и наблюдал. Твой счастливый смех доводил меня до слёз. На самом деле, мне очень хотелось к вам подойти. Как-то раз твоя мама взяла меня за руку. Она всё знала. В её взгляде не было жалости, которую я привык видеть в глазах взрослых. Она подвела меня к тебе.- Тим горько усмехнулся.- Ты своими маленькими тёплыми ручонками обняла меня за шею и попросила, чтобы я с тобой поиграл. Но я ушёл, а ты начала плакать. Тогда я был зол и не понимал, откуда эти слёзы. У тебя ведь было всё, у тебя была мама.
-Тим!- Я уже не обращала внимания на мокрое от слёз лицо.- Прекрати! Пожалуйста…- Просто было больно, наверное, не за себя, а за Тима. Конечно, он не грубый хам, он просто не привык к ласке.
-Я ненавидел тебя!- Тимофей встал, отбросил табуретку, на которой сидел, и шагнул ко мне, заставив вскочить на ноги. От шампанского кружилась голова. Он больно схватил меня за руки. Лицо парня ожесточилось.- Ненавидел!.. Когда в этот раз ты приехала и сказала своё имя, в мгновение перед моими глазами промелькнула вся та жизнь, полная жалости, оскорблений и унижений. Как ты хотела, чтобы я к тебе относился?! Ты, видимо, не помнила меня, а я всё помнил! Всё! Но откуда взялось то чувство, которое я испытываю к тебе теперь? И это уже не ненависть… Если бы я уехал в Австралию, всё было бы по-другому! Сначала твоя идея обманывать Женю показалась мне глупой, но потом я понял, что меня тянет к тебе как магнитом. Все попытки самовнушения оказались бесполезными. Сегодня, когда ты пришла за газировкой, я не смог совладать с собой, понимаешь?
Повисло молчание. Не совсем трезвая, я пыталась переварить информацию. Я плохо соображала, когда горячие губы Тима жадно впились в мои, когда пространство между нашими телами мгновенно сократилось, когда его руки начали снимать с меня майку, шорты, когда, путаясь в одежде, мы упали на кровать, когда он ни на секунду не отпускал меня, когда кроме тяжёлого дыхания и стука пульса в висках я не слышала ничего, когда часы отсчитывали секунды, когда в тёмной маленькой комнатке догорела и погасла свеча…