Страница 24 из 179
- конечно.- также неуверенно отвечает он. – Я только за. Только ты хочешь погулять со мной? Или ты просто не хочешь видеть Макса?
Это что, так очевидно???
Я округляю глаза и не знаю, что сказать от неожиданности.
Меня раскрыли, и я чувствую себя некомфортно.
От растерянности я стою и хлопаю глазами как очень глупый человек.
Лицо Димы смягчается, когда он скорее всего осознает, в какое положение меня поставил, и тогда говорит:
- Не переживай. – усмехается парень. – Я все понимаю. Давай…- говорит он, и обходит машину чтобы сесть на водительское сидение. – Запрыгивай. Погуляем по парку.
Я ничего не говорю, просто мысленно соглашаюсь с ним и сажусь в машину.
Я благодарна ему за понимание и чувствую себя немного лучше. Дима прав в том, от кого я бегу, но он не знает истинной причины. Он думает, что Макс снова обидел меня и поэтому я пытаюсь избегать его.
Но не могу ведь я сказать ему, что пару минут назад я была в полушаге от того, чтобы поцеловать Макса.
Я чуть не поцеловала своего будущего сводного брата.
***
Мы идем по парку и едим мороженные рожки. Я шоколадный, а Дима со вкусом крем-брюле.
На самом деле Дима и напоминает мне крем-брюле. Одинаково вкусный с начала и до конца. Не меняющий своего вкуса, не имеющий сюрприза внутри себя. Он просто нравится тебе при первой встрече, второй и так далее.
Если же говорить о Максе, я бы сравнила его с черным шоколадом с начинкой внутри. В смысле, сначала ты чувствуешь горький отвратительный привкус, но немного подождав, добираешься до начинки, которая удивляет тебя сладким и приятным вкусом. И после ты уже не можешь оторваться от этой шоколадки, потому что она захватывает тебя…
А вот если меня спросят о Каре? То она для меня самый дешевый неудавшийся торт со сливками. Настолько приторный, что вызывает тошноту. К слову, я ненавижу торты со сливками.
И почему я вообще думаю об этом всём? Я гуляю по парку в сопровождении невероятно привлекательного парня. А я иду и сравниваю его с едой.
Пытаюсь прогнать эти мысли прочь, потому что чем больше думаю, тем сильнее гудит моя голова.
- Как дела дома?- спрашивает аккуратно Дима, и я знаю, что он имеет ввиду на самом деле.
- нормально. – односложно отвечаю я.
- Макс не обижает тебя? – задает он следующий вопрос, когда понимает, что я сама не собираюсь развивать эту тему.
- Нет. – быстро отвечаю я, потому что моё сердце снова бросается в пляс от образа нас с Максом в моей голове. – сегодня дела обстоят…- я хочу сказать слово «лучше», но не уверенна что это так. – иначе. – заканчиваю я.
Он хмыкает, будто понимает, о чем я говорю, и мы идем дальше. На улице уже наступили сумерки и вокруг нас начали загораться фонари. Вдоль дороги, по которой мы идем, на деревьях замерцали гирлянды.
Я вижу лавочку под одним из таких деревьев и предлагаю Диме сесть. Как только мы садимся, я как раз доедаю свое мороженное и пытаюсь найти, чем вытереть руки. Я даже не взяла с собой сумочку, в которой есть салфетки, только телефон.
Дима тоже доел своё мороженное, и когда замечает мои перепачканные руки, достает тряпичный платок из кармана своего пиджака и протягивает его мне.
Я изумлённо смотрю на него и после этого принимаю платок.
- Что?- смущенно улыбается Дима.
- Просто, не знала, что кто-то еще носит тряпичные платки в кармане. Ты джентльмен. - я вытираю руки, после чего сворачиваю платок и сую его в задний карман джинсов. - я верну его как постираю. – обещаю тихо.
- Может оставишь себе, в память о таком приятном вечере.
Я закатываю глаза, и мы оба улыбаемся.
- На самом деле…- говорит Дима более серьёзным тоном и прочищает горло. – Макса можно понять.
- То есть? - я мрачнею, потому что разговор опять возвращается к сводному брату, но также мне интересно, что же собирается сказать Дима.
- Его мама известный дизайнер. Точнее, она смогла им стать, когда вышла замуж за дядю Мирослава. Его деньги помогли ей в этом. Она родила Макса и когда ему было пять, решила отдать себя карьере. Сначала это были просто няни, повсюду няни, и нигде ни капли внимания родителей. Не смотря на работу, дядя Мирослав пытался хоть немного внимания уделять сыну. А вот тетя Стелла жила только работой. Ошибкой дяди Мирослава было показать ей мир. Однажды она просто выбрала славу и Париж взамен Максу. Она оставила их. Папа говорит, что дядя Мирослав был разбит тогда, а вот Макс почти и не плакал. Он итак не видел её, всегда были только няни. Материнской любви Макс не испытал, она приезжала иногда в Россию и очень редко виделась с Максимом, пока он сам не начал летать к ней. Поэтому он и вырос таким. Иногда Макс совершает плохие и необъяснимые поступки, но он не плохой человек. Просто, иногда мне кажется, что он сам забывает об этом.