Sabbatum. Инквизиция

Рэй

Я их всех увидела в первый же ужин. Шесть пар глаз неприятно, оценивающе шарили по мне от ног до головы. Выглядела, по сравнению с ними, ужасно: все та же Салемская кофта и платье медсестры. Их было шестеро, а также Артур и Реджина. И только двое отрезвляли от ощущения, что я в комнате с зеркалами: три пары похожих друг на друга людей.

Седовласые близнецы Артур и Реджина, молодые, светловолосые близнецы Ной и Ева с тонкими орлиными носами, рыжие Курт и Кевин, но, судя по небольшой разнице в возрасте, они просто братья. Завершали двое парней, но оба были не похожи друг на друга, сбивая эту двойственность в глазах – Рэйнольд и Стефан. За столом было шесть мужчин и две женщины. И кто-то из них снес своей машиной не только мне память, но и прошлую жизнь…

- Знакомьтесь, Мелани Гриффит. – Голос Реджины еще сильнее усиливает желание убежать и спрятаться. Тяжело быть под оценивающим взглядом, тяжелее, когда так смотрит одинаковая пара глаз, еще тяжелее, когда их три.

Я сажусь с края, уткнувшись взглядом в тарелку, в которую налито что-то белое. Все наблюдают за мной, после чего мерно продолжают есть.

- Ева, завтра с утра съезди с Мелани в Ливерпуль и купи ей одежды и другие принадлежности.

Голос Реджины звучит, как у матери, дающей указания. Я поднимаю глаза и встречаюсь с недоуменным взглядом Евы.

- Она из больницы. И у нее достойных вещей нет. Мы же не позволим ей ходить, как голодранке? – Реджина говорила это Еве, но складывалось ощущение, что объяснялось всем.

- Может, ей поехать с кем-то более старшим? Не думаю, что Ева – удачный вариант, – произнес Стефан, прожигая Реджину взглядом и вызывая у Евы беспокойство. Мне кажется, я слышу, как все его существо противится моему присутствию за столом.

- Я могу поехать вместо Евы, - тихо произносит парень на конце стола, не отрываясь от своего супа. Я снова переключаюсь на свою тарелку, пытаясь заглушить обиду и испуг перед этой кастовостью людей.

- Нет, Рэй. Мелани поедет с Евой. Или вы считаете, что она не справиться с походом в магазин? Чушь какая! – Реджина гневно звякает браслетами и приказывает всем не зацикливаться и принять меня в свою семью.

Все начинают есть. Суп, оказывается, просто пальчики оближешь: сливочный вкус и картошка с грибами. Но мое нервозное состояние сыграло злую шутку. Сколько бы я не съедала, ощущение было противоположным – я становилась все более и более голодной. Практически накинувшись на блюдо, суп прикончила за считанные секунды. Ну как так можно?! Они что, не знают как кормят в больнице? Доедая последние куски картошки, я уж было хотела попросить добавки, потому что мой желудок болезненно сжался от голода и заурчал, как меня пробудил окрик Артура:

- Стефан, прекрати сейчас же.

Я обернулась в тот момент, когда от меня отворачивался с недовольным видом Стефан. Кажется, он видел мое моральное падение в виде остервенелого поглощения супа. Стало не по себе... Все эти люди отъявленные мажоры и брезгливые задаваки. И как я могла поверить в счастливую новую жизнь в кругу таких гадких воображал?

И вот мое запястье снова напомнило о себе, вызывая зуд для того, чтобы опять начала сдирать кожу ногтями.

За ужином я старалась рассмотреть всех и подивиться на каждого. Эти люди были некой экзотичной коллекцией. Ева и Ной, два библейских имени, с соломенным цветом волос, как у ангелов, и тонкими орлиными носами, и серо-голубым цветом глаз. Они сочетание несочетаемого, напоминавшие чем-то инопланетян с неспешными, размеренными движениями; если задержать на них взгляд, ты понимал, что они прекрасны. Вообще-то, тут про каждого можно сказать, что он прекрасен. Нет, эти люди не модельные красавцы, но в каждом было что-то магнетическое, что через секунду ты осознавал, что они произведение красоты от самой природы.

Следующей парой были рыжие братья Курт и Кевин. Курт был старше Кевина и коренастей, его лицо было мужественное с квадратной челюстью и пухлыми губами, глядя на которые задаешься вопросом, каково целоваться с ним. Кевин был более миниатюрной версией брата и не вызывал желания целоваться, глядя на его губы, хотя они тоже были пухлыми, но не такие, как у брата, зато у него было живые карие глаза и милейшая улыбка. Поймав мой заинтересованный взгляд, он улыбнулся и подмигнул, отчего впервые вызвал прилив смущения и приятного щекочущего чувства. Он единственный, кто, кажется, был мне рад.

Далее были самые неприятные индивидуумы: Рэй и Стефан.

Стефан был брюнет с цепким взглядом карих глаз и острыми, как у эльфа, ушами. Его особенностью еще были красивые густые широкие брови, изящный изгиб которых подчёркивал взгляд. Рэй сидел дальше всех, я так и не смогла его подробно рассмотреть, потому что он все время откидывался на стул, прячась за собеседниками. Я видела лишь красоту профиля и длину ресниц. Он иногда делал изящное движение рукой, откидывая с глаз непослушную прядь. Я заметила, что парни все длинноволосые с густыми шевелюрами, ни одного гладко подстриженного или лохматых спутанных волос: легкая небрежность придавала им всем шарма и сексуальности. Даже противному, но самому красивому Стефану.

Сочетание несочетаемого. Вот они кто.

Они говорили о каких-то знакомых, делах, переходя иногда на французский или латынь, подчеркивая свое различие между мной и ими. А я? Я - лишь непрекращаемый зуд в кисти до крови, до жил, до костей.

Происходит три смены блюд, пока приносят чай и разную выпечку, и Кевин протягивает мне блюдо с пирожными, улыбаясь: «Попробуй эти, они очень вкусные». Он очень мил. Мне кажется, я ему нравлюсь, от этого ощущения становится горячо щекам. Я ловлю себя на мысли, что мне хочется, чтобы именно он был водителем того Шевроле Корвет, который оставил на память два уродливых шрама на ребре, но саму память отнял.

Я пробую пирожное, оно действительно вкусное. Практически шепотом благодарю Кевина. Вот только за одно пирожное или что-то большее, человеческое?

Я вышла из-за стола последней, направляясь тенью за ребятами и стараясь не смотреть на их широкие мускулистые спины. Кевин ушел вперед, громко хохоча и что-то рассказывая Ною и Курту. За ними шла Ева, набирая кому-то смс, за ней молчаливыми стражниками шли Рэй и Стефан. Кажется, эти двое объединились против меня, а может, и не объединялись, может, они давно дружили настолько, что у них было одно мнение на двоих.

При подходе к спальням они не свернули в коридор, а прошли вперед в большое залитое электрическим светом помещение - это была их комната отдыха, или гостиная. Я решила заглянуть: огромный плазменный телевизор, ноутбуки, диваны – всё выглядело очень по-современному, будто ты вовсе не в старинном замке.

Но не успела я войти внутрь, как дорогу мне преградил Стефан.

- Куда? – Я почувствовала, как все обратили внимание на нас, замерев. – Тебе сюда нельзя.

- Стефан, - неодобрительно окликнул его кто-то.

- Стеф, руку, посмотри её руку, - это был вкрадчивый голос Рэя за Стефаном. Я почувствовала себя в ловушке; высокий и широкоплечий Стефан, словно скала, нависал надо мной, прожигая черными глазами.

Все случилось очень быстро и, в то же время, будто в замедленной съемке: вот я смотрю на свои руки, все также рефлекторно расчесывая левое запястье, а вот теплая мужская ладонь с длинными, изящными пальцами накрывает его, посылая заряды электричества по всему телу, и грубо выпрямляет мою руку, чтобы вытащить на свет и на всеобщий обзор мое горящее, зудящее запястье, которое стало сплошной кровоточащей коркой.

Я поднимаю взгляд и впервые за все время смотрю в лицо Рэя, пугающе близкое к моему. Если я остальных находила красивыми, то Рэйнольд для меня самый красивый – он словно золотая середина их всех. Если Стефан пугал своей брутальностью, словно вырезанный из скалы, а Кевин был солнечным мальчиком-соседом, то Рэю никак не подходило ни одно сравнение. У него темно-русые волосы, острые скулы, что кажется, проведи рукой - обрежешься, и грустные серьезные глаза, которым хочется довериться, но тебе не дадут. Он смотрит, держа меня за руку, а я чувствую, как ток течет через все тело, и мне хочется кинуться к нему, прося защиты.