Страница 107 из 138
Я ставлю перед ней кофе, таблетки и яичницу.
Она выпивает таблетки, глядя мне в глаза, а затем садится есть. Выглядит девушка лучше, но все еще болезненно-бледная. Пока ест у нее снова проходит спазм зова Темной. Знакомое ощущение, будто кто-то ввинчивает тебе в мозг сверло. Поэтому торопливо пишу заклинание на бумажке:
- Вот, - протягиваю ей, - Сначала прочти про себя слова, будто ты говоришь это своей Главной, потом сожги. - Я даю ей зажигалку и ставлю стакан. - Затем пепел в воду. И выпей.
- С ума сойти! - Барбара с недоверием смотрит на бумажку. – И что, поможет?
- Ну, зов ослабнет на пару часов, правда, потом возобновится.
Она смотрит на меня с недоверием, но делает, как я сказал. Вижу по ее прекрасному лицу, что боль отпускает: черты разглаживаются, и морщинка на переносице исчезает. Барбара громко выдыхает от облегчения.
- Откуда такие познания? Я думала, ты пай-мальчик.
Я улыбаюсь. Мне нравится ее удивлять.
- Один Архивариус научил.
Девушка опускает взгляд и тихо произносит: «Спасибо». Барбара сидит на барном стуле, ссутулившись, в чужой мужской майке. Чувствую, сейчас она ничего не расскажет. Поэтому я сам начинаю говорить невпопад.
- Прикинь, мне был нагоняй от своего Светоча. Я пропустил собрание из-за того, что не ночевал дома и приперся, когда оно закончилось.
- И что? Тебя накажут?
- Нет. Сделала выговор. Считает, что я убиваюсь из-за того, что девушка ушла к другому.
- А на самом деле?
- На самом деле? Просто пил. – Я не стал говорить, что искал ее. Взбесится - знаю. Я вижу, что Барбара хочет выговориться, но не может преодолеть внутренний барьер.
- А еще мой брат нашел себе девушку. Обычно у него как-то с ними не клеится. Одно время ловил каких-то девиц, проводил ночь и расходился. А тут… маникюрша, смертная. Завис на ней. Постоянно переписывается.
- Вы с братом дружны? – произносит она тихо, практически неслышно, но я понимаю, к чему этот разговор.
- Как тебе сказать... Постоянно выгораживали друг друга в детстве. Курт никогда не нуждался ни в ком. Он независимый. Ему всегда хватало того, что есть. Мне же хотелось большего - хотелось внимания с его стороны, но Курт не особо любил брать в игры младшего. Я всегда был у него на хвосте, как обуза.
- Ты младше?
- Угу, на два года. - Я отхлёбываю кофе и отвожу взгляд, стараясь скрыть обиду. Это правда, Курт намного независимей и самостоятельней меня. За это его и любила Реджина. Мне же всегда не хватало кого-то и чего-то. С годами самоанализа понимал, что не хватало любви матери, которой у нас с ним не было, да и вообще любви. Я почему-то нуждался в этом больше, чем Курт.
- Мы с сестрой были не разлей вода… - Барбара говорит тихо, не поднимая глаз. В ее голосе слышу боль и слезы. – Она младше меня на несколько минут. Когда родилась, не дышала, врачи думали, что не реанимируют, а когда ее вернули с того света, боялись, что это как-то отразится на ее развитии. Нет, она выросла нормальная. Просто всегда была тише, скромней, беззащитней. Она была моей совестью, душой. Я всегда хотела быть похожей на нее, поэтому и охраняла, а она поддерживала меня. У меня нет никого ближе неё.
- А мать?
- Мать… - Барбара страшно и горько ухмыляется. В ее исполнении это слово звучит ядовито, с ненавистью. – Ей всегда на нас было наплевать. Всё в мужиках своих забывалась. Меняла их, как перчатки. Эти уроды, даже на нас засматривались. Козлы! Поэтому она была неимоверно рада, когда пришли Поисковики и забрали нас на Начало.
- Ты скучаешь по сестре?
Лучше бы не спрашивал; девушка часто-часто дышит в ответ - и вот уже слышны всхлипы. На Барбару накатывает истерика, с которой она пытается справиться, хищно поджимая пальцы. В итоге срывается с катушек и в ярости скидывает тарелку на пол. Та с грохотом разлетается на мелкие осколки, а Барбара заходится в плаче. Кидаюсь к ней, девушка отбивается от моих объятий, но через секунду чувствую, как намокает рубашка на моей груди. Я сжимаю худое костлявое тело, ощущая под тонкой футболкой горячую кожу Барбары.
- Кевин... - Барбара поднимает заплаканное лицо. Она прекрасна даже в страдании. Такое я вижу впервые! – Я ведь тебе солгала. – Она чеканит каждое слово с вызовом, опять проверяя: оттолкну или нет. – Меня зовут не Барбара. И я не эмпат.
- Знаю.
Смотреть в ее прекрасные глаза хищницы - всё равно что быть в клетке с тигром. Чувствую себя дрессировщиком.
- Я могу убить тебя.
- Пожалуйста, - улыбаюсь я и расстегиваю первые пуговицы рубашки, обнажая грудь там, где сердце.
Видно, такого она не ожидала. Барбара смотрит удивленно и беззащитно. Потом со всей страстью накидывается с поцелуем на меня. Моя кровь моментально закипает от желания. Я стискиваю ее тонкую талию, забираюсь пальцами под футболку, ощутив под ладонью гладкую, нежную кожу с острыми позвонками спины девушки. Барбара берет меня за руку и ведет на диван, где мы, снова пренебрегая моралью, занимаемся любовью. Только на сей раз не просто плотские утехи. Тут нечто большее. Самосожжение.
Двое беглецов в чужой квартире с кучей тайн и недоговорок, но с большой потребностью любить и быть любимыми…
- Варвара.
- Что?
- Меня зовут Варвара.
- Странное имя…
Она жмет плечами и вынимает сигарету из моих пальцев, чтобы затянуться.
- Оно русское. Но все меня здесь зовут Барбарой. Смысл один и тот же. Но сам знаешь, разница в именах в нашем мире имеет значение. Лишь некоторые знают мое настоящее имя.
- Вар-ва-ра... - произношу я, чувствуя, как перекатывается имя на кончике языка. Мне нравится. Звучит мягче.
Примечания:
Ashes to ashes, dust to dust. – Прах к праху, пепел к пеплу.