Страница 2 из 33
С двух часов дня Квинс-хаус был закрыт для посещения. Разочарованные туристы вздыхали, делали еще пару-тройку фотоснимков на фоне изящных колоннад периода регентства и брели в сторону Морского музея и Обсерватории. Леди Элизабет Карр, герцогиня Кинтайр расхаживала взад-вперед по усыпанной гравием дорожке перед небольшим изящным двухэтажным особняком и нервно растирала сухие, немного погнутые возрастом и артритом пальцы. Несмотря на то, что до начала мероприятия было еще далеко, она уже была в строгом изящном черном платье – таком, какое и полагается носить в ее возрасте: не длинном и не коротком, не мешковатом, не обтягивающем, не слишком открытом, не слишком закрытом, – словом, идеальном. Она не должна перетягивать на себя внимание. Она же всего лишь хозяйка вечера. Герцогиня подняла было руку, чтобы привычным движением пригладить безукоризненно седые волосы, но одернула себя. Кому же захочется вызывать стилиста и поправлять укладку?
Из двустворчатых стеклянных дверей вышел подтянутый юноша в черном костюме и, вприпрыжку спустившись по лестнице, наклоном головы поприветствовал ее, стремясь убежать вдоль галереи.
– Майкл! – она сделала пару шагов к юноше и остановилась, не переставая нервно растирать пальцы.
Тот сейчас же развернулся и подошел к ней.
– Миледи?
– Мой муж не звонил?
– Нет, миледи, иначе я тотчас бы принес вам телефон! – вежливо отрапортовал юноша.
Герцогиня Кинтайр закатила глаза.
– Конечно, он опять меня бросит. Он всегда меня бросает в этот день. Каждый год. Как будто он не знает, каких нервов мне это стоит! – плаксиво заметила она.
– Не волнуйтесь, миледи, – в голосе Майкла зазвучало искреннее сочувствие, – все пройдет по высшему классу. Как всегда. Все так любят и ценят то, что вы делаете!
– И все же это стоит таких нервов! – упрямо сказала герцогиня, но было видно, что слова юноши пришлись ей по душе. Тот, вежливо кивнув, предложил ей почти заговорщически:
– Я думаю, вам стоит передохнуть. Позвольте мне проводить вас за столик, миледи, и распорядиться насчет чая? А я буду вашими глазами и ушами повсюду, договорились?
Он предложил ей руку и герцогиня, в изнеможении опершись на его локоть, позволила повести себя внутрь здания.
– А что если будет дождь? Что если гостям придется выходить из машин под ливень? Дамы будут бояться за платья! – волновалась она на ходу.
– Я лично прослежу, чтобы на крыльце дежурили несколько человек с зонтами, – невозмутимо успокаивал ее Майкл.
– А если мы не успеем приготовить все к появлению гостей?
– Мы всегда успеваем, успеем и в этот раз, миледи. Я обо всем позабочусь.
– О, Майкл, вы мое спасение, но что если…
Поток «если» был бесконечен, однако подготовка, несмотря на опасения герцогини Кинтайр, прошла как по маслу. В бальной зале Квинс-хауса накрыли столы, музыканты приехали вовремя, над входом натянули баннер с надписью «XXII Ежегодный благотворительный аукцион герцогини Кинтайр» и первые гости, которые начали прибывать с шести вечера, ни в чем не могли упрекнуть устроительницу вечера.
Герцогиня лично встречала приезжающих. С ней у входа стоял и фотограф, который должен был запечатлеть лучшие моменты вечера, чтобы потом можно было сделать полноценный отчет для сайта ее благотворительного фонда. В этом году герцогиня решила не скупиться и заплатила вдвое больше обычного, пригласив самого Эвана Монро. Она была уверена, что гости оценят этот шаг. По крайней мере, ее 19-летняя внучка Джоанна была безумно счастлива. «Он же гений! – восхищалась она, узнав о выборе бабушки. – Его работы сказочные! Они будто живые, они дышат! Черт, у меня будет фото от Монро! Сказка!» Герцогиня поверила ей на слово. Сама она ничего не понимала в фотографии.
– Пожалуйста, постарайтесь сделать фото всех гостей, как только они попали в холл, – с волнением попросила она гения фотографии, – это очень, очень важно. Первое впечатление, которое будет на их лицах.
– Не волнуйтесь, ваша светлость, я всегда делаю свою работу тщательно, – на первый взгляд Эван Монро не выглядел таким уж гением. Герцогиня припомнила все, что она о нем узнала. Ему всего 23 года. Около четырех лет назад Монро умудрился выиграть тендер на фотографии для BBC Focus. Фотографии произвели фурор, став едва ли не самой обсуждаемой темой номера. А Эван Монро, проявив недюжинную для творческого человека деловую хватку, умудрился тут же заключить контракт с одним модельным агентством и постепенно сделал себе имя самого популярного фотографа в Великобритании.
Эван еще раз проверил настройки камеры и растянул губы в вежливой улыбке. Герцогиня невольно улыбнулась в ответ и слегка покосилась на волосы молодого человека, которые, по ее мнению, были явно длиннее, чем положено. Короткий светлый хвост и несколько прямых прядок, спадающих на лоб, придавали ему совершенно разгильдяйский вид. Определенно, строгий костюм, который сейчас был на нем, не сама частая его одежда, хотя держался фотограф безукоризненно.
Тем временем по ступенькам начали подниматься первые гости. Герцогиня моментально выбросила из головы мысли о фотографе, сейчас ее занимало куда более важное дело. Позади нее раздался щелчок вспышки: Эван Монро тоже начал свою работу.
– Леди Элизабет! – маркиз Хантли вместе с супругой приблизились к герцогине. – Благодарю вас за приглашение! Это честь для нас.
– И для меня честь видеть вас! – герцогиня сияла. – Добро пожаловать! Надеюсь, мы все очень весело сегодня проведем время и сможем собрать не меньшую сумму, чем в прошлом году. Это просто прекрасно, маркиз, что вы смогли прийти! Леди Энн! – она расцеловалась с маркизой. – Как здоровье ваших сыновей?
Поток гостей, прибывающих на вечер, не иссякал. Герцогиня чувствовала себя как рыба в воде: она могла уделять внимание всем одновременно, не забывая ни о ком. Ее радушие обволакивало всех, и каждый отходил от нее, будучи уверенным, что именно он здесь – самый желанный гость. В зале, куда гости проходили, музыканты негромко играли Сен-Санса. Кто-то предпочитал сразу усесться за столик, а кто-то прохаживался по залам особняка, раскланиваясь со старыми знакомыми. Все тут знали друг о друге и приятные, и неприятные вещи, но герцогиня успешно справлялась с поставленной задачей: вечер обещал быть увлекательным и оставить в душах посетивших его флер светлой радости.
Гости все прибывали. В главный зал вошла молодая красивая девушка с тщательно уложенными каштановыми волосами в элегантном синем платье. Герцогиня быстро распрощалась с собеседниками и направилась к вошедшей. Вспышка камеры показала ей, что не только она заметила новую гостью. Девушка спокойно и вежливо улыбнулась знакомым, поприветствовавшим ее, но выглядела при этом задумчиво и отрешенно, словно оказалась здесь случайно, однако все в ней выдавало истинную леди.
– Ваша светлость! – гостья улыбнулась леди Элизабет. – Благодарю вас, что не забываете о нас. Для меня большая часть посетить ваш вечер. Он прекрасен, как, впрочем, и все, что вы организовываете.
– Какое счастье видеть вас, леди Эванджелин, – герцогиня взяла маленькие изящные ладони девушки своими сухими пальцами, сжала и ласково встряхнула. – Спасибо за добрые слова! Ну надо же! Надо же! Я помню вас совсем малышкой, а теперь вы очаровательная женщина. Все юноши на сегодняшнем вечере умрут от счастья. Скажите, могу ли я рассчитывать на вас как на лот? Хочу повторить сцену из «Унесенных ветром» и заставить наших джентльменов раскошелиться: чтобы они соревновались за танец с нашими красавицами. Вы не сочтете это за дерзость с моей стороны, милая моя леди Эванджелин?
– Я бы сочла это скорее за лесть, ваша светлость, – с улыбкой ответила леди Эванджелин. – Но вся Англия прекрасно знает, что герцогине Кинтайр лесть чужда. С радостью помогу благородному делу, герцогиня. Не знаю, насколько удачным лотом я окажусь, но надеюсь, что кошельки наших джентльменов это выдержат.
– Не уверена, не уверена, – со смехом ответила ей герцогиня, беря под руку и увлекая к столику. – Я оставила вам место вот тут, у сцены. Как жаль, что ваша матушка не сумела приехать. Совсем пропала в Оксфордшире, никуда ее не вытащишь, а ведь мы все, между прочим, скучаем по ней! А как здоровье вашего отца? И правду ли говорят, что вы, моя дорогая, теперь живете в Лондоне и это значит, что я постоянно смогу наслаждаться вашим обществом?
– От вас ничего не скроешь, – вежливо улыбнулась Эванджелин. – Да, сейчас я живу в Лондоне и, хотя очень скучаю по родителям, не могу отрицать того, что они оба наслаждаются спокойствием сельской жизни и обществом друг друга без меня и Эдгара. К счастью, оба они здоровы. Мама передавала вам свои наилучшие пожелания и очень извинялась, что не смогла присутствовать здесь лично.
– Извинения приняты, – с улыбкой кивнула герцогиня. – И передавайте ей и отцу мой привет. Как хорошо, что наконец появится кто-то, кто присмотрит за вашим братом. Он мне всегда нравился, но уж очень он в последнее время куролесит! – она закатила глаза и вздохнула, но тут увидела, что в залу вошел высокий блондин с пронзительными зелеными глазами. – Ах, милая леди Эванджелин, мне жаль вас покидать, но долг хозяйки зовет! Вы, кажется, знакомы с леди Перси и леди фон Веттин?
Оставив девушку в компании знакомых, она поспешила к новому гостю, который с высоты своего роста и, очевидно, положения, снизошел до того, чтобы поцеловать ей руку.
Эванжелин проследила за ней взглядом и, вздрогнув, быстро отвернулась к сцене. Вошедший в зал блондин был ей знаком – Уолтер Гастингс, граф Хантингдон. Он был другом ее брата и первой любовью юной леди Эванджелин Мортимер. Девушка едва ли не силой заставляла себя вести светскую беседу со знакомыми, но ее мысли в этот момент возвращались на несколько лет назад. К моменту, когда они с Гастингсом познакомились. Тогда Эванджелин было всего пятнадцать, а графский наследник, впервые посетивший их поместье в Оксфордшире, ожидаемо не обратил никакого внимания на влюбленные взгляды юной леди Мортимер. Эванджелин быстро поняла, что пятнадцатилетняя девочка никак не могла заинтересовать уже взрослого молодого человека, тем более такого, как Уолтер. Вместе с ее братом Эдгаром Гастингс развлекался поездками по клубам, общением с девицами легкого поведения и алкоголем.
После этого они не виделись три года. Эванджелин старалась не думать о поразившем ее воображение молодом человеке. Возможно, эта история ни к чему бы не привела и вскоре забылась, но спустя три года они встретились вновь. И тогда Уолтер уже не упустил из виду похорошевшую и превратившуюся в настоящую красавицу Эванджелин. Весь вечер он не отходил от нее, осыпал комплиментами и намекал на надежду, что знакомство они продолжат. Эванджелин сияла и думала о том, что все, кто говорил, что молодой Гастингс лишь прожигатель жизни и эгоист, просто его не знают. На следующий день она ждала его, но Уолтер так и не появился. Не пришел он ни следующий день, ни еще через один... Эванджелин не была глупа и быстро поняла, что Уолтер просто забыл о ней и что ему просто-напросто нравилось флиртовать с влюбленной в него девушкой. Но Эванджелин, как ни старалась, так и не смогла заставить себя вести себя невозмутимо. После этого они сталкивались еще несколько раз, и при каждой встрече с Гастингсом она краснела, бледнела, смущалась и часто просто не знала, что сказать. А Уолтер, то ли видя ее смущение, то ли, наоборот, не замечая, продолжал флиртовать с ней.
Эванджелин слегка тряхнула головой, избавляясь от мыслей о Гастингсе, и машинально улыбнулась что-то оживленно рассказывающей леди Перси. Уолтер Гастинг тем временем, с облегчением избавившись от внимания хозяйки, направился к группке юношей, активно обсуждавших что-то в углу залы.
– Джентльмены! – сказал он звучным голосом, в котором сквозила скука, и все взгляды тут же обратились к нему. – Не помешаю?
– О, Уолтер! – обрадованно приветствовал его один из компании – рыжий веснушчатый, похожий скорее на сына мельника, чем наследника одного из старейших родов Англии, которым он на самом деле являлся; фрак сидел на нем ужасающе. – Мы как раз обсуждали тебя.
Гастингс снисходительно усмехнулся и ничего не ответил.
– И что это тебя сюда занесло, Уолтер? – поинтересовался второй из юношей, невысокий худощавый брюнет. – Ты обычно нечасто радуешь нас своим присутствием на таких приемах. А жаль, если честно. С тобой время тут проводишь куда веселее, – молодые люди рассмеялись.
Гастингс улыбнулся шире:
– Скажем так, – ответил он негромко, – меня утомила компания дам не моего круга, и я решил подыскать тут что-то более достойное моего происхождения. Не сочтите за снобизм. Впрочем, это он и есть! – он изящным движением, даже не повернув головы, подхватил бокал с шампанским с подноса, который один из официантов проносил мимо него, и отпил из него.
Его собеседники снова рассмеялись.
– Боюсь, тебе тут не светит удача, – хмыкнул брюнет. – Сегодня у герцогини исключительно благопристойные семейные пары, ну и чопорные девицы с сопровождающими.
– Брось, Джастин, а как же та красотка, на которую ты поглядывал? – хмыкнул рыжий юноша. – Она-то появилась тут в гордом одиночестве. Интересно, кто она такая… Лицо страшно знакомое, а вспомнить не могу, – он едва заметно кивнул в сторону Эванджелин.
– Какая красотка? – Гастингс окинул взглядом знакомый профиль и усмехнулся. – Мой бог… И в самом деле красотка! Подумать только… Впрочем, Джастин, если она тебе так нравится, могу уступить.
– Ты ее знаешь? – заинтересовался Джастин. – Представишь? Кто она?
– Знаю и могу представить, – улыбка Гастингса стала злорадной. – Это Эванджелин Кетрин Мортимер, джентльмены. Ну так как, Джастин, попытаешь успеха?
Джастин явственно побледнев кашлянул, пытаясь скрыть смущение.
– Мортимер? Кхм… То есть сестра Эдгара… Да в общем-то не так уж она и хороша, в конце концов, – быстро ответил он.
– Она не так уж хороша? – Гастингс явно наслаждался его смущением к радости других юношей. – Да ты ослеп что ли? Ты посмотри на нее: большие глаза, густые длинные волосы, тонкие запястья, белая нежная кожа, узкая талия, идеальная фигура, правильные черты лица! Она же античная богиня, осел ты этакий! Скажи честно, ты просто трусишь подойти к ней, потому что боишься, что она и не взглянет на тебя! А вот я бы ее за пять минут окрутил. Доказать?
– Да брось! – явно оскорбленный Джастин пытался держать лицо. – Она вообще тут ни на кого не посмотрит, включая и тебя! Взгляни на эту снежную королеву! Так что и у тебя никаких шансов нет.
– Спорим на выпивку? – Гастингс одернул пиджак. – Пять минут – и девочка от меня глаз отвести не сможет. И кстати, – он подмигнул, – мне лично на ее братца наплевать. Мы с ним хорошие друзья, он для меня и сестры не пожалеет.
Молодые люди рассмеялись, а Джастин едва заметно покраснел.
– Ничего у тебя не выйдет, – запальчиво ответил он. – Девчонка тебя проигнорирует. Так что спорим!
– Прекрасное пари, джентльмены! – поддержал один из юношей. – Мы все будем свидетелями ставки. Какое будет условие проигрыша или победы? Просто разговор не годится, может она из вежливости решит поддержать беседу.
– Отлично, я с ней побеседую, а потом поведу погулять по колоннаде. Она и я. Романтично, не правда ли? – глаза Гастингса горели предвкушением победы.
– Отлично! – Джастин уже пришел в себя и скрыл смущение. – Это будет прекрасным условием. Если я проиграю, с меня бутылка лучшего французского вина… Например, «Сишель Сириус Руж». Как тебе?
Гастингс презрительно фыркнул.
– И это ты предлагаешь обладателю лучших винных погребов Англии! Уволь. Лучше угостишь нас всех гиннесом в хорошем пабе. Идет?
– По рукам, – подтвердил Джастин, – ну что ж, Уолтер, вперед. А мы понаблюдаем за твоими успехами.
Гастингс отвесил легкий поклон и направился с оживленно беседующим девушкам.
– Леди, вы совершенно очаровательны, и я не смог удержаться, чтобы не засвидетельствовать вам свое почтение! – ловко вклинился он в возникшую паузу. – Леди Перси, леди фон Веттин, – он повернулся к Эванджелин и посмотрел прямо в ее глубокие карие глаза, – леди Мортимер. Бог мой, сколько же мы не виделись?
Эванджелин едва заметно вздрогнула, но внешне не подала и виду.
– Рада вас видеть, лорд Гастингс, – ответила она и слегка запнулась, однако этого никто кроме Гастингса не заметил, поскольку обе ее собеседницы тут же подхватили нить разговора.
– Лорд Гастингс, какой сюрприз, – тощая блондинка усиленно захлопала ресницами и заулыбалась, глядя на Гастингса. – Вы нечастый гость на приемах. Что же случилось, что вы наконец решили осчастливить нас своим присутствием.
– Я думаю теперь, что это был некий толчок судьбы, который заставил меня прийти сюда, – произнес Гастингс вполголоса, не сводя глаз с Эванджелин, потом тряхнул головой и добавил громче. – Ну и, конечно, я тоже хочу внести свой вклад и пожертвовать деньги для фонда герцогини Кинтайр. Прекрасный вечер, не правда ли? – он снова бросил взгляд на леди Мортимер, словно не мог надолго оторвать глаз от нее.
– Конечно, – ответила Эванджелин. – У герцогини Кинтайр всегда самые прекрасные приемы в Лондоне.
Она вновь замолчала, словно не зная, что сказать, и едва уловимо зарумянилась.
– О, надеюсь, вы задержитесь до конца приема, лорд Гастингс, – улыбнулась леди Перси, явно кокетничая. – Программа будет очень насыщенная. И конечно же танцы! Вы не представляете, что придумала ее светлость!
– Что же, – лениво спросил Гастингс, не глядя на блондинку.
– Аукцион! – торжественно возвестила та. – Джентльменам придется раскошелиться за танец с понравившейся ему леди! Представляете, как это замечательно! Эванджелин, дорогая, я уверена, ты станешь звездой вечера!
– Я тебя прошу, Аманда, – Эванджелин закатила глаза. – В конце концов, кроме меня здесь еще много прекрасных девушек. Да и ни к чему мне становиться звездой вечера. Главное – принести деньги в фонд герцогини, а остальное не столь и важно.
– Герцогиня явно не знает, что еще придумать, – фыркнул Гастингс. – Работорговля – это, конечно, увлекательное, но противозаконное занятие, – он тут же пожал плечами, как бы не соглашаясь с самим собой. – Впрочем, если вас, леди, это не оскорбляет, то я с удовольствием поучаствую в торге. А то, боюсь, моя избранница может мне и отказать, если не будет связана обязательством.
– О, ваша избранница сегодня участвует в аукционе, – живо заинтересовалась леди Перси. Эванджелин, поймав очередной взгляд Гастингса в ее сторону, вновь покраснела.
– Я очень, очень на это надеюсь, – расплылся в улыбке Гастингс.
Как раз в этот момент к группке молодых людей подошла хозяйка вечера с пластиковыми кружочками в руках.
– Я подумала, – сказала она с волнением, – что выкрикивать ваши имена будет не совсем этично, так что вот вам номерки, мои леди! Граф Хантингдон, вы уже выбрали себе лот?
– Это было сложно, но я справился, ответил Гастингс с поклоном.
– Прекрасно, – герцогиня с волнением улыбнулась. – Оставлю вас ненадолго, нужно уладить несколько моментов перед началом аукциона.
– Все идет просто замечательно, герцогиня, – поспешила ободрить хозяйку Эванджелин. – Мы все с нетерпением ожидаем начала.
– Так за какой же номер я буду бороться? – Гастинг взял ладонь Эванджелин, которой она сжимала номерок, и мягко повернул, чтобы увидеть цифру. – Тринадцать? Прекрасно, это мое счастливое число! – он, не отпуская руку девушки, посмотрел прямо в ее глаза, уже не скрываясь и не отводя взгляд.
Эванджелин вздрогнула и смутилась.
– Вы, право, слишком прямолинейны сегодня, граф, – наконец ответила она и едва заметно поморщилась, явно досадуя на себя.
Леди Перси и леди фон Виттен переглянулись, с интересом наблюдая за парой.
Гастингс рассмеялся:
– Но вы же знаете меня, леди Мортимер, я всегда был таким! Говорю, что думаю, и чувств своих скрывать не привык, – его рука по-прежнему сжимала ее пальцы.
Тем временем герцогиня с помощью вездесущего Майкла взошла на сцену и взяла в руки микрофон:
– Друзья! – обратилась она к присутствующим. – Попрошу вас минутку внимания! Мы наконец начинаем то, зачем мы сюда пришли – аукцион! Пожалуйста, займите ваши места за столиками.
– Я провожу вас, леди! Ваш столик здесь? – Гастингс обращался ко всем, но смотрел только на леди Мортимер. Он не глядя подал руку леди Перси, которая с неудовольствием приняла ее. К леди фон Виттен подошел ее сопровождающий, и юноши подвели дам к их местам.
– Я сижу в другом конце зала, – проговорил Гастингс, склонившись к руке Эванджелин, – но мысленно я рядом с вами. Не забывайте об этом, прошу вас!
– Не волнуйтесь, граф Хантингдон, – с трудом взяла себя в руки Эванджелин и даже сумела улыбнуться. – У меня хорошая память.
Гастингс загадочно улыбнулся в ответ и направился к своему столику. Эванджелин, заметно расслабившись, наконец перевела взгляд на сцену, где герцогиня Кинтайр с нетерпением наблюдала за залом. Рядом со сценой расположился фотограф, который направлял камеру то на сцену, то в зал, успевая запечатлеть и хозяйку вечера, и гостей.
– Итак, – леди Кинтайр излучала счастье, обволакивающее и ее гостей, – мы начнем с самого приятного лота. Но победители должны набраться терпения. Вы станете счастливыми обладателями своих лотов лишь в самом конце аукциона. Представим себя ненадолго героями романа «Унесенные ветром». В нашем зале есть немало прекрасных юных цветущих девушек, и я предлагаю вам, джентльмены, посоревноваться за право потанцевать с ними. Напомню, что все деньги, вырученные от продажи лотов на сегодняшнем вечере, пойдут в мой фонд, который создан для того, чтобы дети из самых бедных стран Азии и Африки могли получить достойное образование.
Зал взорвался аплодисментами, герцогиня подняла руку, чтобы их унять, но удалось ей это лишь через пару минут.
– Приступим же! Джентльмены, готовьтесь! Очаровательная и удивительная девушка – лот номер один, попрошу вас встать и показать себя! – она указала на леди Перси, и блондинка кокетливо поднялась со стула и покружилась на месте, манерно придерживая юбку платья, чтобы та ненароком не задралась неподобающим образом.
Присутствующие восторженно зааплодировали. Один из стоявших поблизости от сцены молодых людей поднял номерок, едва только герцогиня объявила о начале аукциона.
– Прекрасно! – с восхищением отозвалась леди Кинтайр. – Джентльмены, неужели вы уступите танец с этой прекрасной девушкой без боя?
Тут же еще вверх взметнулись еще несколько номерков. Леди Перси кокетливо стрельнула глазками по сторонам и заулыбалась.
Посоревновавшись минут семь, остановились на трех тысячах фунтов. Счастливым обладателем танца с леди Перси стал брюнет из компании Гастингса. Тот же сидел молча, не участвуя в торгах, и безмятежно улыбался, глядя по сторонам. Так продали еще несколько танцев, но хотя леди с надеждой поглядывали в его сторону, он лишь невозмутимо пил шампанское. Наконец, герцогиня воскликнула:
– А теперь представляю вам лот номер тринадцать! Загадочная, обворожительная и хрупкая – танец с ней забыть будет невозможно! Покажитесь нам, мисс!
Эванджелин встала с едва уловимой улыбкой на лице и с достоинством чуть наклонила голову, приветствуя собравшихся в зале. Зал вновь взорвался аплодисментами, приветствуя леди.
– Таинственный лот под номером тринадцать! – герцогиня перевела взгляд на мужчин. – Итак, джентльмены, кому же достанется танец с этой прекрасной леди?
Сразу несколько рук поднялись над столиками.
– Три тысячи фунтов!
– Пять тысяч!
– Шесть!
Гастингс лениво махнул номерком и проговорил отчетливо:
– Двенадцать тысяч фунтов.
В зале на мгновение воцарилась тишина. Потом пожилой джентльмен за соседним с Эванджелин столиком неспешно поднял свой номерок.
– Тринадцать.
– Пятнадцать, – тут же парировал Гастингс с той же безмятежностью на лице. Зал охнул.
Застывшая на месте Эванджелин смотрела на него так, словно не верила своим ушам. Она нерешительно оглянулась на засиявшую леди Кинтайр. Пожилой джентльмен развел руками и опустил номерок.
– И лот номер тринадцать достается графу Хантингдону, – объявила герцогиня. – Поздравляю, граф, пусть этот танец станет незабываемым для вас!
– О, он таким и будет, – многозначительно усмехнулся Гастингс.
– Я не знала, что вы так близко знакомы, – обратилась слегка уязвленная леди Перси к Эванджелин.
– Лорд Гастингс - друг моего брата, – ответила Эванджелин, стараясь не выдать своего волнения. – Он всего лишь решил помочь благому делу.
Леди Перси недоверчиво хмыкнула.
Мысли в голове Эванджелин смешались, и она едва осознавала происходящее. Вскоре все танцы были распроданы, и гости вечера стали торговаться за картины, украшения и иные лоты, подобранные герцогиней или пожертвованные спонсорами специально для благотворительного аукциона. В разгар торга Гастингс, похлопав по плечу Джастина, встал и подошел к леди Мортимер.
– Мне скучно, – сказал он негромко, предлагая ей руку, – а вам? Может быть, прогуляемся?
Эванджелин умом понимала, что возможно не стоит этого делать. И куда правильнее было бы остаться здесь, не подавая вида, что ее что-то взволновало, и возможности гостям для сплетен. Она знала, каким человеком был Уолтер Гастингс, прекрасно знала, что говорят о нем. Однако отказаться было выше ее сил. Надежда на то, что наконец он заметил ее, была сильнее ее желания сохранить внешние приличия.
– Нам нужно вернуться к началу танцев, – поколебавшись, ответила она, подавая ему руку. – А то герцогиня нас потеряет.
– Конечно, – улыбнулся ей граф Хантингдон, – разве я могу упустить возможность потанцевать с вами, леди Мортимер?
Под удивленными взглядами соседок по столику Эванджелин встала и позволила увести себя к дверям, выводящим к стройным колоннадам.
Краем глаза Гастингс заметил вспышку. Он бросил в сторону быстрый взгляд и увидел фотографа, который смотрел в камеру, проверяя удачность кадра.
–Что-то не так? – смущенно спросила Эванджелин, когда Гастингс машинально замедлил шаги.
– Да так… – Гастингс прищурился и, поравнявшись с фотографом, спросил равнодушным тоном, – мне кажется, ваше лицо мне знакомо. Мы где-то встречались, мистер…
– Возможно, на одном из подобных вечеров, сэр, – ответил Эван Монро совершенно равнодушно, проигнорировав паузу, предназначенную для того, чтобы назвать свою фамилию. – Я не первый раз работаю с благотворительными фондами. Получился чудесный кадр, надеюсь, что герцогиня решит использовать его для отчета о вечере. Разумеется, если вы не будете против. А теперь прошу меня извинить, еще нужно закончить съемку гостей.
Он наклонил голову и отошел, на его лице, когда он отвернулся от пары, тут же появилось выражение досады.
Эванджелин удивленно покосилась ему вслед.
– Как… невоспитанно, – тихо прошептала она. – Разве можно так себя вести на людях.
– Бог с ним, - пожал плечами Гастингс, уводя ее из зала. – Мне теперь все неважно, когда вы рядом, Эванджелин.
На улице было свежо, чувствовалось дыхание подступающей осени, но лето еще не сдало своих крепостей. Гастингс снял пиджак и с нежностью накинул его на плечи леди Мортимер, не торопясь убрать свои длинные пальцы с ее хрупких плеч.
– Вы думали обо мне, – спросил он негромко, – надеюсь, что да. Я о вас думал.
Эванджелин смущенно и строго посмотрела на него.
– Лорд Хантингдон, вы ведете себя слишком откровенно, – наконец выдавила она. – Мы ведь не настолько близко знакомы, чтобы вы позволяли себе такие слова.
– Простите мне мою дерзость, - Гастингс взглянул на нее серьезно. – Я действительно не хотел вас оскорблять. Просто… Между нами с Эдгаром нет никаких условностей и тайн, и я невольно переношу свое отношение к нему на вас. К тому же, если ничего не изменилось, вы были очень искренней, честной девушкой. Не то, что они все… – он легким кивком головы указал на покинутый ими особняк. – Оттого вы мне всегда нравились.
– О… – Эванджелин замерла, явно не зная что сказать от смущения. Она только молча направилась вперед рядом с Гастингсом, который не сводил с нее глаз.
– Каждый раз, когда я вас вижу, – продолжил Гастингс, словно не замечая ее смущения, – я поражаюсь вашей красоте, но с каждой нашей встречей вы становитесь еще красивее, Эванджелин. Просто удивительно! Расскажите мне, как вы жили все эти годы? Вы где-то учитесь, верно? Кажется, Эдгар рассказывал что-то о вашем выборе… Вы будете искусствоведом?
– Нет, – покачала головой Эванджелин, не отводя от него сияющих глаз. – Я буду архитектором, теперь я живу и учусь в Лондоне. А как вы? Вы давно у нас не появлялись.
– Вы живете с Эдгаром или одна? – на лице Гастингса промелькнул неподдельный интерес. – А я… Моя жизнь, право, довольно скучна.
– С Эдгаром, – на лице Эванджелин мелькнула тень, но она тут же взяла себя в руки. – Вы разве давно с ним не общались? Впрочем, это не удивительно, он же постоянно сейчас занят.
– Эти его гонки, – усмехнулся Гастингс. – Скоро забудет, как отдыхать, – он украдкой вздохнул, но обратился к девушке с улыбкой. – Общение с вами – просто глоток свежего воздуха, Эванджелин! Расскажите же еще что-нибудь! Хочу знать о вас все. Чем вы занимались с момента, когда мы виделись в последний раз? Что читали? Чем увлеклись?
– О ну я не думаю, что это так уж интересно, – смущенно сказала девушка, – но если вы настаиваете…
– Вне всяких сомнений настаиваю, Эванджелин, – ответил Гастингс.
Эванджелин тихонько вздохнула, словно сама не веря тому, что происходит. Ей казалось, что она попала в сказку. В каждом слове Гастингса она и хотела найти подвох, и боялась этого, страстно желая верить, что он действительно заинтересовался ею. Его общество смущало ее, она волновалась, краснела и запиналась. Обычно безукоризненно ведущая себя леди Мортимер терялась перед Уолтером Гастингсом.
В разговоре они провели на террасе около сорока минут. Говорила преимущественно Эванджелин, а Гастингс только загадочно улыбался и иногда вставлял реплики. Тем временем он уже откровенно начинал скучать, с надеждой посматривая через стеклянные двери в зал – не кончился ли аукцион. Но люди все так же сидели за столиками и поднимали номерки. От скуки Гастингс решил перейти в наступление. Он похлопал себя по карманам брюк, закатил глаза и вдруг шагнул к леди Мортимер, оказавшись вплотную к ней, едва не касаясь губами ее волос.
– Простите мне и не сочтите за грубость, – сказал он так тихо, что голос его сорвался на шепот, и скользнул рукой в карман собственного пиджака, покоящегося на плечах девушки, неизбежно проведя ладонью по ее бедру.
Эванджелин вздрогнула, но все же нашла в себе силы улыбнуться.
– Это ваш пиджак, лорд Хантингдон, – ответила она. – Но все же не могу не отметить, что вы ведете себя непозволительно.
Несмотря на собственные слова, она не отступила ни на шаг, и только ее щеки покрылись румянцем, когда она смотрела на Гастингса.
– Я еще раз прошу меня извинить, – Гастингс не отрывал от нее глаз и снова скользнул по ее бедру рукой – теперь уже снизу вверх. – Я должен был попросить вас сделать это, но в голову сразу не пришло… – он выудил руку из кармана и продемонстрировал ей портсигар. – Простите, Эванджелин.
Девушка только опустила ресницы, потупившись и ничего не сказала, будто не находила слов. Впрочем, в ее душе бушевала такая буря, что немудрено, что она молчала. Пауза затягивалась.
– Я… – наконец начала она и запнулась. – Аукцион закончился, – леди Мортимер тут же сморщила лоб и едва не зажмурилась, мысленно кляня себя за смущение.
Гастингс повернул голову к дверям. Действительно, гости вставали из-за столиков и, смеясь, общались друг с другом.
– И в самом деле! – бодро отозвался он. – Вы так наблюдательны. Только покурить собрался… Ну да ладно, идемте, не то пропустим наш танец. Мы же с вами сегодня король и королева этого бала! – он галантно предложил ей руку. Эванджелин протянула ему свою и, спохватившись, начала снимать с себя его пиджак.
– Благодарю, что не дали мне замерзнуть, – она мягко улыбнулась ему.
Гастингс натянул его и повел девушку в зал. Там вовсю готовились к танцам. Музыканты подстраивали инструменты, пары подходили к распорядителям аукциона, джентльмены выстроились в очередь, чтобы оплатить возможность потанцевать со своей леди. Граф Хантингдон склонился и поцеловал руку Эванджелин.
– Я только подойду к друзьям на минуту и буду весь ваш, моя прекрасная леди! – сказал он с улыбкой, – отправляйтесь к танцорам – я сейчас присоединюсь.
Эванджелин кивнула и, покосившись ему вслед, встала неподалеку от распорядителей, ожидая возвращения джентльмена.
Гастингс же, приосанившись, с видом Юлия Цезаря, покорившего Галлию, подошел к друзьям.
– Ну? – усмехнулся он, – заработал ли я выпивку?
– Черт побери, Уолтер, – покачал головой Джастин. – Как ты умудрился? Она же слывет недотрогой! Я тут успел навести справки. И что вы там так долго делали, на террасе?
– Я лично чуть не умер со скуки, – Гастингс взял свой бокал со столика и махом выпил его. – А она бледнела, краснела и заикалась. Честное слово, я чуть не соблазнил ее от нечего делать. Слава богу, аукцион кончился, а то бы пришлось еще жениться на этой Золушке!
Молодые люди заухмылялись. Джастин развел руками.
– Признаю свое поражение, с меня гиннесс. – Он хмыкнул. – И брось, неужто леди Мортимер так плоха? Сам ведь говорил, она богиня.
– С этим я спорить не буду, но предпочитаю Венеру Весте, – со смехом отозвался граф Хантингдон и вдруг осекся, увидев, как в зал вошла статная женщина с точеной фигурой в облегающем белом платье, ее длинные светлые волосы были уложены нарочито небрежно, во взгляде сквозила надменность.
Гастингс тут же отвернулся от нее и поставил бокал на стол.
– Что ж, – он хлопнул в ладоши, – пойду потанцую – и вернусь к вам, друзья. А там можно будет и переместиться в паб.
Он кивнул юношам, отошел от них, но направился не к Эванджелин, а пробрался к вошедшей и, подойдя к ней сзади, проговорил негромко:
– Я надеялся, что ты придешь, Грейс.
Женщина лукаво улыбнулась, не оборачиваясь, и усмехнулась.
– Ты счастливчик, Уолтер, раз твои надежды так часто сбываются.
– Ты знаешь, что счастливчик, – Гастингс рассмеялся негромко. – Я слышал, что ты приехала в Лондон. И подумал, что ты можешь прийти сюда. Видишь, на какие жертвы я иду ради тебя, крошка? Даже общаюсь со всеми этими слизняками. А твой муж? Он вернулся?
– О, – мелодично рассмеялась Грейс. – Так тебя интересует мой муж? А я думала, что ты по мне соскучился. – Она небрежно передернула плечами. – Дэвид застрял в Саффолке. Какая-то морока с поместьем, я не вникала. Ну а я решила приехать в Лондон, – она наконец повернулась и окинула его нарочито пристальным взглядом, – навестить друзей.
Гастингс ответил ей хищным блеском глаз и усмехнулся.
– Выходи через десять минут, – сказал он властно, – я буду ждать в такси.
С этими словами он повернулся и, насвистывая, вышел из зала.
Грейс предвкушающее улыбнулась, проводила мужчину масленым взглядом, отвернулась и направилась к ближайшим увиденным ею знакомым.
Никто из них двоих так и не заметил, что у сцены был свидетель. Эван Монро, заканчивающий свою работу, все еще незаметно перемещался по залу, делая последние кадры довольных гостей герцогини. Случайно он оказался совсем рядом с Гастингсом и Грейс, однако те, увлеченные разговором, так и не обратили на него внимания. Эван проводил Гастингса взглядом, полным презрения, и отвернулся. Думать об этом типе ему совершенно не хотелось. Сейчас он хотел просто поскорее отправиться домой.
Между тем очередь танцующих пар неторопливо продвигалась, джентльмены вносили указанную сумму в казну фонда, леди кокетливо улыбались, распорядители благодарили и поздравляли с прекрасным выбором.
К леди Мортимер, стоящей чуть в стороне и начинавшей уже нервно оглядываться по сторонам в поисках графа Хантингдона, подошла герцогиня.
– Ну, милая моя леди Эванджелин, где же ваш кавалер? Я так жду ваш танец! – она поискала глазами фотографа, вскинула руку и улыбнулась ему своей светлой отрешенной улыбкой, призывая приблизиться к ним.
Девушка побледнела еще сильнее, однако герцогиня этого не заметила: Эван как раз подошел ближе, и все внимание леди Кинтайр досталось ему.
– Герцогиня? – вопросительно посмотрел на нее фотограф.
– Я понимаю, что ваше время почти истекло, – сказала герцогиня, просительно сложив руки. – Я умоляю вас только дождаться танца вот этой пары, – она легонько дотронулась до плеча Эванджелин. – Они у нас с графом Хантингтоном – интрига вечера с его-то ставкой! И вы можете быть свободны. Я очень вам благодарна, мистер Монро, вы оказали мне неоценимую услугу, согласившись работать на этом вечере.
– Не стоит, леди Кинтайр, – вежливо улыбнулся Эван. – Это очень благородное дело, и я рад быть хоть немного к нему причастным. В таком случае я сейчас сделаю заключительные панорамные снимки и вернусь.
Он наклонил голову и отошел немного в сторону, провожаемый одобрительной улыбкой герцогини.
Эванджелин в это время молча смотрела перед собой застывшим взглядом. Герцогиня, отвлекшаяся на фотографа, не обращала на девушку внимания, а та пыталась унять дрожь. Она пыталась перестать так нервничать, пыталась заставить себя поверить, что Гастингс действительно сейчас вернется, что он отошел на минуту. Но в ее голове сами собой всплывали воспоминания о том случае, когда он тоже не сдержал данного ей обещания вернуться.
Словно издеваясь над ее истерзанными нервами, герцогиня повернулась к девушке и спросила:
– Так где же он, леди Мортимер? Где наш прекрасный принц?
Эванджелин подняла на нее взгляд, пытаясь подобрать слова, но тут, словно на помощь, к ней подошел Майкл.
– Ваша светлость, прошу меня извинить, – сказал он, растерянно потирая ладони, но дело в том, что граф Хантингтон только что уехал на такси…
– Уехал? – герцогиня в изумлении воззрилась на него. – Майкл, вы уверены?
– Абсолютно, – кивнул Майкл.
– Быть может, он вернется? – герцогиня с ужасом посмотрела на бледную как полотно леди Мортимер.
– Абсолютно точно нет, он… – Майкл кинул быстрый взгляд на девушку и сказал явно не то, что собирался. – Он попрощался. Я прошу прощения за такие новости, мисс…
– Но… – герцогиня растерянно обвела глазами зал, словно надеялась, что Майкл ошибся, и она увидит Гастингса среди гостей. – Но как он мог так поступить… Как же танец?..
В этот момент оркестр грянул вальс, и первая пара выпорхнула на паркет под одобрительные аплодисменты.
– Никак, – едва слышно ответила Эванджелин, не в силах даже посмотреть по сторонам. – Не будет танца, леди Кинтайр.
Девушке хотелось просто исчезнуть отсюда. Такой униженной она себя не чувствовала никогда в жизни. И она ведь знала, кто такой Уолтер Гастингс, прекрасно знала, но все равно поверила ему, подумала, что в этот раз, когда он был так мил и предупредителен, она ему действительно понравилась. Но, видимо, люди все-таки не меняются. Эванджелин изо всех сил сжала зубы, стараясь, чтобы никто не понял, как ей плохо. Она не могла понять, почему он с ней так поступил. Она ведь ничего ему не сделала! Что тогда? Ему было просто скучно? Или он рассорился с Эдгаром и решил так ему отплатить, унизив его сестру публично? Она почувствовала, как ее переполняют ненависть и обида. Все теплые чувства, которые она испытывала или думала, что испытывает к Уолтеру Гастингсу, испарились. При мысли о нем Эванджелин теперь лишь ощущала себя идиоткой. Но все это следовало отложить на потом. А сейчас ей нужно было просто пережить этот вечер, просто уйти домой.
– Но… – герцогиня все так же растерянно перевела взгляд на девушку. – О, дорогая…
– Прошу прощения, – позади Эванджелин раздался мягкий баритон. Она через силу обернулась и уперлась взглядом в Эвана Монро. Тот не отводя от нее взгляда, протянул камеру Майклу.
– Сэр, не могли бы взять это на временное хранение, будьте осторожнее, тут отчет о вечере, – затем Эван посмотрел на герцогиню. – Ваша светлость, я закончил съемку, и, поскольку теперь я не на работе и могу наконец принять участие в аукционе, я бы хотел заплатить за танец с этой прекрасной леди.
Его собеседники онемели, Майкл машинально забрал фотоаппарат, не сводя глаз с Эвана. Герцогиня первой обрела дар речи.
– Мистер Монро, – сказала она растерянно, – я… Право, это вовсе не обязательно… То есть, если вы хотите внести вклад, то конечно… Но… – она бросила взгляд на Эванджелин. – Впрочем, конечно, вы можете купить и танец. Для вас мы сделаем скидку.
– Герцогиня, – укоризненно ответил Эван, – таким предложением вы оскорбляете и девушку, и меня.
Он молча вытащил из кармана пластиковую карту и повернулся к столику распорядителей, за которым мужчина и женщина удивленно прислушивались к происходящему.
– Насколько я помню, граф Хантингдон предлагал пятнадцать тысяч, – спокойно сказал Эван. – Чтобы перебить его ставку, я плачу шестнадцать тысяч за танец с леди номер тринадцать.
Девушка вопросительно взглянула на герцогиню – та, уже придя в себя, уверенно кивнула.
– Конечно, сэр! – девушка улыбнулась Эвану и забрала карту, произвела необходимые процедуры, потом протянула ее хозяину. – Прошу вас, сэр. Поздравляю с удачным выбором!
– Вы счастливчик, сэр, – добавил мужчина. – Назовете себя, чтобы мы внесли вас в книгу жертвователей, или предпочтете сохранить анонимность?
Эван, подумав, пожал плечами.
– Обойдемся без анонимности, – наконец решил он.
Леди Мортимер тем временем, словно не веря своим ушам, не отводила взгляда от Эвана. На ее лицо медленно возвращались краски.
Герцогиня, опомнившись, подошла к ней и взяла за руку:
– Леди Мортимер, простите мне мою вольность. Конечно, я должна была спросить вашего разрешения, прежде чем позволить ему сделать это. Но он был так внезапен… Надеюсь, вы не будете против такой замены, моя милая?
Эванджелин нервно потерла пальцы, однако ответила уверенным тоном.
– Нисколько, леди Кинтайр. Это все-таки аукцион, поэтому я могу быть только рада, что принесла такое щедрое пожертвование в ваш фонд.
Герцогиня сочувственно вздохнула и сказала с жаром:
– Вы очень добрая и чистая девочка, моя милая. Я надеюсь, вы не очень расстроены из-за поступка этого негодяя графа! Ни за что его больше не позову! А вас я прошу: не переживайте!
– Все в порядке, леди Кинтайр, не волнуйтесь за меня, – Эванджелин наконец посмотрела на герцогиню. – Честное слово, со мной все хорошо.
В этот момент к ним подошел Эван.
– Леди, – он протянул руку Эванджелин. – Кажется, подходит наша очередь. Окажите мне честь.
Эванджелин подала ему руку.
– С удовольствием, сэр.
Эван, едва заметно улыбаясь, вывел ее вперед. Едва они вступили на паркет, как присутствующие, в первый момент застывшие в изумлении, мгновенно начали перешептываться, косясь на пару. Эван уверенно положил руку на талию девушке и повел ее в танце.
– Нет, в целом длинные волосы и мужчине идут. А уж она безупречна. Красивая пара, – уверенно сказала герцогиня Майклу. – Куда красивее смотрятся, чем если бы она была с этим гадким графом Хантингдоном. Подумать только! Какой скандал! Но если я услышу хоть одну сплетню про этого бедного ангелочка, я им всем покажу!
– Вы совершенно правы, ваша светлость, – кивнул Майкл. – Кстати, не находите, что ваша задумка с «Унесенными ветром» удалась вполне. Вокруг самой красивой пары витает некий скандальный флер.
– Майкл, что ты говоришь! – возмутилась герцогиня. – Никакого скандала тут нет! Подумаешь, танцует с другим! И что такого?
– Вы правы, конечно, правы, ваша светлость, я просто ошибся, – виновато наклонил голову Майкл.
Герцогиня удовлетворенно кивнула и, снова посмотрев на кружащихся Эвана и Эванджелин, тихонько вздохнула.
– Жаль только, что у нас не будет их совместной фотографии, – вполголоса заметила она.
Майкл с некоторым страхом посмотрел на профессиональную технику в его руках, но все же решился и сделал снимок.
Эван смотрел на свою партнершу с легкой улыбкой, Эванджелин же, казалось, полностью сосредоточилась на танце, однако в какой-то момент она все же решилась.
– Вам не стоило этого делать, – сказала она.
– Чего именно? – хмыкнул Эван. – Танцевать с вами? Миледи, разве я не могу пригласить на танец понравившуюся мне девушку?
Эванджелин вспыхнула.
– Не надо ерничать, – строго ответила она. – Вы понимаете, о чем я. Вы потратили большую сумму, чтобы помочь…
– Чтобы помочь герцогине обогатить ее фонд, – вставил Эван.
– Вам не говорили, что перебивать леди неприлично! – возмутилась Эванджелин. – Я сейчас не об этом. Вы знаете, что подошли туда, чтобы помочь вовсе не фонду герцогини! Вы заплатили шестнадцать тысяч фунтов…
Эван посмотрел на нее с улыбкой. Он действительно хотел помочь именно ей, и его действительно вывел из себя поступок Гастингса, особенно когда он понял, что в очередной раз сотворил этот ублюдок. И уж точно фотограф не жалел о своем поступке, тем более сейчас, во время танца с этой девушкой, которая вспыхивала от каждой его шутки, однако упрямо пыталась довести до его сведения… Услышав, что именно она хотела сказать, Эван едва не остановился прямо посреди танца.
– Что-что, миледи? – переспросил он. – У меня, кажется, со слухом беда, не повторите?
Девушка поджала губы.
– Да почему же вы так несерьезны! – рассерженно сказала она. – Да, повторю! Я сказала, что верну вам деньги.
– Ну знаете, – Эван возмутился то ли притворно, то ли по-настоящему. – Миледи, вы меня просто оскорбляете. Я, в конце концов, честно купил танец с вами. Вы должны быть милы, прелестны, улыбаться мне, кивать и позволять мне вести вас.
– Я ничего вам не должна, – возмущенно зашипела Эванджелин.
– Правильно, – победно заявил Эван. – Вы ничего не должны мне, в том числе и никаких денег. Разве нет? – он лукаво посмотрел на нее.
Эванджелин открыла рот, затем закрыла его и захлопала ресницами. Эван рассмеялся.
– Миледи, я вас прошу, прекратите мне возражать и просто спокойно потанцуйте со мной.
Лучшим для Эванджелин было бы сейчас последовать словам фотографа, спокойно закончить танец и проститься с ним, однако едва девушка поймала смеющийся взгляд его голубых глаз, как в нее словно чертенок вселился. Ее брат в такие минуты закатывал глаза и сетовал на то, что, видимо, в нее вселялся дух их прапрабабки-француженки, сбежавшей из отчего дома с английским лордом. Маленькой крошкой Эванджелин страшно дулась на Эдгара: после всех домашних историй и баек быть похожей на француженку ей не хотелось. Но когда она подросла, то даже стала гордиться таким родством и пусть выдуманным, но все-таки сходством. И глядя на Эвана, Эванджелин почувствовала знакомый дух противоречия, который не мог позволить ей уступить и отступить. Всякие мысли о графе Хантингдоне вылетели у нее из головы, сейчас она думала только о том, как бы не проиграть в этой пикировке между ней и Эваном Монро.
– Я не могу танцевать спокойно, – сказала она. – Согласно принятым в обществе правилам поведения, мы должны поддерживать светскую беседу.
– Светскую? – с улыбкой поинтересовался Эван. – А о чем бывают светские беседы? О погоде? Или о том, какой приятный вечер?
– Примерно, – не удержавшись, девушка улыбнулась в ответ. – А еще можно сделать комплимент партнеру по танцу… Ой, я не напрашивалась, – поспешно добавила она, смутившись.
Эван посмотрел на нее куда серьезнее и неожиданно сказал.
– Разве вам нужно напрашиваться, моя прекрасная леди?
Эванджелин едва уловимо покраснела.
– Вам не нужно делать мне комплименты, – строго сказала она.
– Я всего лишь следую правилам поведения в обществе, – сверкнул улыбкой Эван и, не удержавшись, рассмеялся. – Но я даю вам слово чести, комплимент я сделал от чистого сердца. Вы действительно прекраснее всех в этом зале.
Эванджелин строптиво вздернула подбородок.
– Вы всегда ведете себя так?
– Как? – поинтересовался Эван. – Нагло? Меня вот сестра всегда за это ругала.
– Ваша сестра очень умная девушка! – едва не воскликнула Эванджелин.
Эван фыркнул.
– Как любой старший брат, и согласен с вами, и нет. С одной стороны, не могу отрицать ее ума и сообразительности, но, с другой, иногда она бывает страшно бестолкова, и я начинаю жалеть, что плохо подходил к вопросам ее воспитания.
– Бедная девочка, – тихо проворчала Эванджелин. – Как младшая сестра со стажем от души ей сочувствую.
Молодые люди переглянулись и синхронно прыснули. Люди в зале, не сводившие с них взглядов, зашептались. Эванджелин заметила это и поморщилась. Хотя откровенного скандала и удалось избежать, но нетактичных вопросов и шепотков ей еще придется сегодня выслушать немало. Фотограф заметил ее выражение лица и нахмурился, однако в следующую секунду его лицо разгладилось.
– Миледи…. Кстати, поскольку мы с вами уже довольно близко познакомились, не окажете ли честь назвать свое имя?
Эванджелин приподняла бровь.
– Вам так оно нужно? – она не удержалась от возможности поддразнить его.
– Думаю, нам нужно стать в равные условия, – невозмутимо продолжил Эван. – Мое-то имя вы знаете.
Конечно же, Эванджелин знала имя Эвана, она даже имела небольшое представление о его фотографиях. И она не имела ни малейшей причины отказать Эвану в возможности знать ее имя, кроме какого-то глупого смущения, потому что их имена были так похожи.
– Меня зовут Иви, – наконец решилась она, называя Эвану сокращение, которым ее в университете называли друзья.
– Иви… – Эван повторил его, словно смакуя. – Чудесное имя. А как полный вариант?
– А вы угадайте! – удивляясь самой себе, поддразнила его девушка.
Эван хмыкнул.
– Это очень серьезная загадка, – сказал он. – Надеюсь, вы дадите мне время на раздумья.
– Сколько угодно, – милостиво наклонила голову Эванджелин.
Эван нарочито задумался.
– В таком случае, миледи, поскольку вы поставили передо мной сложную задачу, а танец у нас уже почти закончился, то я приглашаю вас продолжить мое испытание за ужином.
– Вы приглашаете меня в ресторан? – не удержавшись, кокетливо улыбнулась девушка. Однако Эван вновь ее шокировал.
– Помилуйте, миледи. Откуда у простого шотландца знания о ресторанах Лондона? – он хитро посмотрел на нее и неожиданно спросил. – Вы когда-нибудь ели кебаб?
– Что? – Эванджелин едва не сбилась с ритма. – Какой еще кебаб?
– Самый простой фастфуд, – пояснил Эван. – Отличная вещь, очень вкусная.
– Вы сами-то его ели этот ваш кебаб? – фыркнула Эванджелин.
– Ну разумеется, – Эван притворно оскорбился. – Жить в Лондоне и не попробовать кебаб – это просто преступление.
– Ну я же живу в Лондоне и кебаб этот ваш не пробовала, – ехидно возразила Эванджелин.
– Иви, я просто обязан исправить это упущение, – Эван проникновенно посмотрел на нее. – Сегодня же вас ждет самый прекрасный кебаб во всем Лондоне, даю слово.
– Вы так уверены, что я соглашусь? – заинтересованно спросила Эванджелин.
– Миледи, такая смелая девушка ведь не станет убегать, – улыбнулся Эван.
– Сэр, а такой умный мужчина ведь не думает, что на меня подействуют такие простые приемы? – лукаво спросила Эванджелин.
Эван приподнял бровь и рассмеялся.
– Вы прекрасны, Иви, – с искренним восхищением ответил он. – Но даже если приемы на вас не действуют, я вынужден настаивать. Вы просто обязаны после всей этой скуки, – он крутнул головой, – насладиться по-настоящему живым вечером. Ну и потрясающе вкусным кебабом, – добавил фотограф.
Эванджелин фыркнула, но ответить не успела. Их танец закончился, и Эван повел свою партнершу на место. Оба они, взбудораженные их словесной схваткой, едва уловимо улыбались, а присутствующие гости косились на них и перешептывались. Проводив девушку, Эван направился к Майклу, ожидавшему в отдалении, за своей камерой, а к Эванджелин поспешила герцогиня Кинтайр.
– Моя дорогая Эванджелин, вы смотрелись великолепно, – тихо заговорила герцогиня. – А как вы чудесно танцевали! Вы такая красавица, дорогая моя!
– Благодарю вас, леди Кинтайр, – вежливо улыбнулась Эванджелин. – Вы меня слишком хвалите, но это очень приятно слышать из ваших уст.
В этот момент вернулся Эван.
– Мистер Монро, - обратилась к нему герцогиня. – Я хотела бы еще раз лично поблагодарить вас. Вы еще задержитесь?
Эван вежливо покачал головой.
– Простите, леди Кинтайр, вынужден откланяться. Фотографии я пришлю, как мы и договаривались, – Эван повесил на плечо кофр с камерой и с едва заметным вызовом посмотрел на девушку. – Иви, а вы?
Эванджелин посмотрела на него, на его светлые волосы, несколько прядок, выбившихся из хвоста, яркие голубые глаза, и мысленно послала к черту все приличия и правила.
– Конечно, – Эванджелин решительно взяла Эвана за локоть. Ее внутренний голос едва ли не кричал, что она сошла с ума, причем кричал почему-то голосом ее брата. Однако сегодня Эванджелин решила послать благоразумие к черту. – Простите, что не сможем оставаться дольше, леди Кинтайр. Благодарю вас за чудесный вечер.
– Герцогиня, – Эван вежливо наклонил голову.
Герцогиня Кинтайр блестяще справившись с изумлением рассыпалась в благодарностях, поблагодарила обоих за посещение, похвалила работу Эвана и простилась с молодыми людьми, которые направились к выходу.
– Иви, я и не подозревал, что в леди скрыт такой мятежный дух, – Эван весело смотрел на девушку. – Честно говоря, я думал, вы пошлете меня к черту.
– Надо было бы, – фыркнула Эванджелин. – Но кто тогда меня угостит кебабом?
Они переглянулись и дружно рассмеялись.
Дальнейший вечер завертелся для Эванджелин в калейдоскопе ярких и веселых событий. Сначала Эван привез ее в небольшую забегаловку в Бетнал-Грин, где они смотрелись совершенно дико – она в вечернем платье, он в костюме. Эванджелин несколько смутилась, оказавшись в таком месте и в таком виде. Конечно, она с однокурсниками иногда заходила в небольшие кофейни и ресторанчики, но там она была в толпе знакомых и могла легко затеряться, скрывшись от лишних взглядов. Да и одета была явно не так, как сейчас. Эвана же все происходящее ничуть не смущало. Он совершенно спокойно сделал заказ, сел за столик, где его дожидалась девушка и, заметив, как она поежилась, тут же отдал ей свой пиджак.
После этого фотограф принялся развлекать ее беседой, так весело и забавно перемежая ее интересными рассказами из жизни, что Эванджелин окончательно перестала смущаться. Все чаще и чаще в маленькой забегаловке слышался ее звонкий смех, а спустя некоторое время девушка и сама уже с жаром начала говорить, рассказывая Эвану забавные происшествия, которыми полна жизнь каждого студента. Кебаб оказался на удивление вкусным и до ужаса острым, так что едва не вышиб из глаз Эванджелин слезы. Однако она справилась с собой, только пожаловавшись Эвану, что даже индийская кухня не доводила ее до такого.
Время пролетело незаметно. Эван и Эванджелин успели не только посидеть в кафе, но и прогуляться по улицам, дойдя до канала Риджент. Эван успел даже несколько раз сфотографировать девушку, пока она смеялась и позировала ему. Впрочем, самому фотографу больше всего понравился кадр, который он поймал незаметно, когда Эванджелин, задумавшись о чем-то, оперлась о парапет.
Вскоре совсем стемнело, и Эван поймал такси для девушки.
– Надеюсь, это не последняя наша прогулка, – сказал он, глядя, как Эванджелин подходит к ожидавшему ее кебу.
Эванджелин обернулась и внимательно посмотрела на него.
– Все возможно, – чуть хрипловато ответила она. В какой-то момент Эвану показалось, что кроме них никого здесь больше нет, он непроизвольно сделал шаг вперед, однако в тот же момент Эванджелин словно чего-то испугавшись, отступила назад, потупилась и быстро пробормотала.
– Спасибо за прогулку, Эван. Я… Было очень здорово.
Она села в машину, и кеб тут же тронулся с места, так что Эван не успел ничего ответить.
– А ты шкатулка с секретами, Иви, – сказал Эван, глядя вслед увозившей девушку машине. – Но не думай, что я не люблю секреты.
Он усмехнулся своим мыслям, развернулся и неторопливо пошел в сторону метро.