Страница 92 из 110
Нет ни страха, ни радости – ничего, кроме послушного и непреодолимого стремления идти вперед.
Ледяной воздух проникает под тонкую сорочку, ползет по спине, заставляет кожу покрываться мелкой дрожью, но это все как будто где-то далеко. Как будто не со мной. Мне спокойно. И совсем не холодно.
Под ногами влажные, покрытые тонкой корочкой льда и соли доски. Они чуть поскрипывают, вписываясь в ночную песнь моря. Еще несколько шагов – я хватаюсь за канат, подтягиваюсь и становлюсь прямо на борт, видя перед собой бескрайнее темно-синее на грани черного море.
Шепот делается громче, исходя из самых морских глубин – зовет, манит, повелевает спрыгнуть прямо в объятия волн.
Шторм притих, но не заснул совсем. На Дне Нагхар повелевает балом, и море дышит неспокойно, бунтует, вздымается, показывая свою несокрушимую мощь.
Хочу туда. К морю, к воде. Вниз…
Расправляю руки, устремляюсь вперед. Последнее мгновение, где кончики пальцев ног еще касаются мокрого дерева – и я будто лечу, подхватываемая суровым северным ветром…
Внезапное прикосновение оказалось неожиданно горячим. Чьи-то руки крепко обхватили меня, прижимая к такому же горячему телу, и окружающий мир неожиданно наполнился звуками. Показалось, шум волн усилился стократ, громко заскрипели реи, засвистел свирепый ветер.
Контраст впившегося в тело мороза и прикосновение горячей кожи окончательно отрезвили и, широко распахнув глаза, я в полнейшем, искреннем шоке посмотрела прямо в лицо удерживающему меня морскому демону.
Какого…ши? Что вообще происходит?!
Хотела спросить, но язык будто примерз к небу, и я выдала некое нечленораздельное мычание. А затем вдруг предельно ясно осознала, что фактически раздета, нахожусь на руках у адмирала, который почему-то зол и, к слову, тоже полураздет, и все это в совокупности просто…просто…да ши знает, что такое!
-Не вырывайтесь, будьте так любезны! – рыкнули на меня, сжав еще крепче.
Сделала еще одну попытку заговорить, но меня снова пресекли:
-И молчите, Глубина вас возьми!
Пререкаться с морскими демонами – себе дороже. Именно страх перед адмиралом оказался сильнее всего прочего, и я послушно замолчала, хотя и прежде издаваемые мной звуки мало походили на слова.
Миновав взъерошенных, перепуганных дежурных ловцов, которые отступили, едва наткнувшись на убийственный взгляд непосредственного начальства, мы стали спускаться вниз. Я не помнила ничего – ни как оказалась на борту, ни почему, ши побери, вообще оказалась в такой ситуации! Душа сжалась в малюсенький комок, убежала куда-то в район пяток и сидела там, боясь высунуться. Сердце, напротив, подскочило, ухая чуть ли не в горле, а в целом мне было очень-очень страшно. Вот прям очень-очень. И страшно не только потому, что я ни ши не понимала, но еще и из-за адмирала, продолжающего держать меня на руках и нести, неведомо куда!
Лишь когда перед нами открылась дверь знакомой каюты, и я увидела в испуге подскочившую Крилл, мне немного полегчало. А когда голова коснулась подушки, снова стало страшно и одновременно ужасно неловко под взглядом нависшего надо мной адмирала.
-Закрой дверь, – не оборачиваясь, велел он Крилл, а после того, как требуемое было выполнено, добавил: – Сиди тихо.
Было в его голосе нечто такое пугающе-повелительное, возражать чему ни у кого не хватило бы духу. Это отражалось и в холодных голубых глазах, медленно скользящих по моему лицу и выдающих беспокойство – или беспокойство мне просто мерещится?
Закатав рукав своей рубашки, адмирал взял мою руку, и это прикосновение поразило подобно легкому разряду молнии. Сумятица в душе, все еще обитающей где-то в пятках, усилилась, как и биение сердца, неистово гоняющего кровь.
-Что вы делаете? – глухо спросила я не своим голосом.
-Вам было велено молчать, – меня наградили тем самым взглядом, от которого язык снова прирос к небу.
Адмирал Рей провел указательным пальцем по моему запястью, точно рисуя невидимый символ, после чего обхватил его ладонью.
Я уже набралась смелости снова нарушить запрет и заговорить, как вдруг ощутила прохладу. С растерянностью, недоумением, непониманием смотрела на свою руку, где мерцал голубой, едва заметный символ. Ладонь, как и вся рука адмирала, покрылась темно-синей чешуей, которая на ощупь была холодной и гладкой. Наши соприкасающиеся руки светились, и чем больше времени проходило, тем ярче горел знак. В меня вливалась приятная прохладная энергия, которая разливалась по всему телу, достигала сознания, обволакивала и успокаивала, придавая сил.
А я…я просто в это не верила. Это ведь сон? И эти глаза, ставшие совсем прозрачными, и чуть колышущиеся, точно от ветра, белоснежные волосы, и такая же белоснежная кожа. И невероятная мощь, которая может соперничать с самим сумеречным морем, с самой Глубиной. Говорят, морские демоны – отнюдь не дети Поднебесья. И сейчас я была готова в это поверить. Потому что такую пугающе-волнующую красоту легенды приписывают именно Глубинным. Опасная и обманчивая, но такая манящая своей невероятной безграничностью…И в то же время такая легкая и приятная сейчас. Точно воздушное перышко, невесомо касающееся моей души.