Страница 72 из 144
Дениску было решено оставить у бабушки на месяц, чтобы не травмировать детскую психику. Леночка быстро согласилась на это предложение матери. Потому что в ее спальне теперь обитал Родион. Она никому не могла доверить эту тайну, потому что жизнь Родиона была в опасности. И все же спустя несколько дней после пожара, по дороге на работу она зашла к Сергею Михайловичу, которому доверяла больше всего и выложила ему свою тайну. Он присвистнул, потом потер висок и сказал:
-Попроси его нарисовать этого мужика, пусть всех нарисует, как сможет. И, может, имена, фамилии напишет… Где живут. Я пока с ним говорить не буду. У парня и так стресс какой был! Но он молодец! Наш человек!
-Хорошо!
-Я пока подумаю, как нам с ним дальше быть… Давай вечером к Ивану Петровичу.
-Я бы не хотела пока никому…
-Ясно. Ладно, буду думать.
-До свидания! Я на работу пошла.
-Ну, ты смелая дивчина! Он хоть ведет-то себя нормально?
-Да. Конечно.
Они расстались. А Серега направился на третий этаж.
-Привет, - лицо Сережки, как всегда растянулось в улыбке, - принес продукты. Все по списку. О-о, как вкусно пахнет!
-Проходи. Угощу, - сказала Злата. Она заметно похудела и, наконец, перестала рыдать.
Сергей разулся и прошел на кухню вслед за хозяйкой. Там сидела Людмила Григорьевна. Ей тоже стало получше, и она уже могла свободно перемещаться по квартире. Отставала только речь. На столе красовалось блюдо с оладушками из картофеля, обжаренными до золотистой корочки.
-Драниками балуетесь? - просил Серега, поздоровавшись с Людмилой Григорьевной.
-Э-а-э… Де-у-ма-ми.. – произнесла заплетающимся языком Людмила Григорьевна.
-Дерунами, - перевела Злата.
-А в чем различие? – спросил Сережка.
-Существенное отличие украинских и белорусских дерунов заключается в том, что в белорусские добавляют мясо. Традиционные, украинские деруны содержат в себе только картофель, ну и специи, - пояснила Злата.
-А-а, ясненько.
-Вот тарелка, бери. Вот сметана. Клади.
-О-о, как я вовремя зашел! Я смотрю лечение Елены Ивановны приносит хорошие результаты.
-Да, мама сама ходит, ест, правда вот, с речью еще не очень. Но Елена Ивановна назначила ей специальную гимнастику перед зеркалом и какой-то дорогущий препарат. Последние деньги на него ушли, но сдвиги есть! Просто здорово!
-Ну вот, я же говорил, что лечиться нужно у хорошего доктора!
-Кто б сомневался!
- Кстати, я все узнал о твоем спутнике жизни. Он лежит в реанимации 20-й больницы. Состояние стабильное. Можешь навестить болящего.
-Еще чего!
-Это был бы ход конем. Ты похорошела, постройнела, и проявляешь сочувствие и сострадание. Кроме того, насколько я знаю, - тут Сережка с опасением посмотрел на Людмилу Григорьевну и шепотом добавил, - в той аварии он потерял свою кралю…
-Нет, нет, нет, - резко сказала Злата. – И закроем эту тему. Ешь!
-Очень вкусно! – нахваливал гость, уплетая за обе щеки хрустящее лакомство.
Вырвавшееся из плена туч солнце осветило кухню. Раскрасневшаяся от жарки дерунов Злата заваривала чай. Золотые лучи играли с кудрями Златовласки, вызывая у Сережки всякий раз сказочный восторг. Он не мог оторвать от нее глаз. И все же, сделав над собой усилие, он продолжил уговаривать Злату:
-Пойми, сейчас очень удобная ситуация для примирения. Ты же хочешь вернуть коттедж?
-Да.
-Это обычное проявление человечности. Сердоболия. Милосердия. Официально вы еще не разведены. На правах супруги ты едешь в больницу. Привозишь… фрукты, например. Минералку, сок.
-Ага! На какие шиши я их куплю? Мы вот, на картошку уже перешли. Доедим твой мешок – и все.
-Ладно, я тебе сам все куплю.
-Только немножко. Чисто формально. Мне тяжести нельзя носить. Суставы.
-Вот и договорились. Одевайся.
-Что, прямо сейчас?
-А что откладывать? Вдруг ему завтра захорошеет, и он рванет в Москву или еще куда подальше?
-Ну и пусть катится.