Время дублонов

Ярослав Кожин был гордостью их курса. Он прекрасно разбирался в живописи и архитектуре, был большой балагур и дамский угодник, хорошо писал маслом и был, ко всему прочему,  очень красив. Обилие достоинств с лихвой покрывала чрезмерная любовь к дамскому полу. Но Люба тогда об этом не знала. Когда она забеременела, ужасно испугалась. Она месяц носилась со своей тайной, а потом все-таки сделала аборт. Ее мать Элеонора Григорьевна была секретаршей ректора их института. Она узнала об аборте дочери от общего гинеколога и поставила вопрос ребром. Либо Кожин женится, либо вылетает из института. Ярослав выбрал первое. Их брак не задался сразу и превратился в треугольник: злобная теща - покорная жена - гулящий муж. То, что Ярек гуляет, Люба узнала уже через месяц после свадьбы. От подружек. Вначале она рыдала в подушку, чтобы мать не слышала, потом пыталась стать идеальной женой, а потом просто смирилась. «Обычная ситуация, - рассуждала она, - муж красивый и талантливый, а жена, то есть, я - уродина и дура. Так что ж ему всю жизнь портить?».

Ярек, между тем, стал выставляться. Его манеру писать женские портреты сравнивали с великими импрессионистами - Эдуардом Мане, Ренуаром. Он писал быстро. В мягких тонах, схватывал самую суть и немного приукрашивал. Женские лица получались будто живые - красивые и немного загадочные, обязательно с легкой улыбкой. Он знакомился со своими будущими натурщицами везде: на улицах, в институтской столовой, художественной школе. «О, какое у вас лицо! Поразительные черты!», - начинал он. А женщины, как известно, любят ушами. Так завязывался роман, который заканчивался дарением портрета. Но длительных отношений у него не возникало ни с кем, пока он не встретил ту самую единственную и неповторимую новую директрису детской художественной школы №3. Он подрабатывал в этой школе уже пять лет, и тут случились кадровые перестановки. Она вошла, и мир перевернулся. Ярослав влюбился. Бурный роман закончился его разводом с Любой. Люба плакала две недели, но потом успокоилась.

Ярек перебрался к своей возлюбленной, однако продолжал работать на кафедре вместе с Любой. Бывшая теща решила, что это нужно исправить, чтобы более не травмировать нежную психику своей глупой дочери. Она пылала злобой и ненавистью. Но как уволить бывшего зятя, который уже приобрел известность и авторитет? В тот год у Ярека открылась персональная выставка в местном выставочном зале. «Ярослав Кожин. Тайна женского портрета». Он был очень горд и получал поздравления. Жена ректора и, к тому же, начальник отдела кадров,  отмечала в тот год юбилей. Все готовили подарки. В приемной ректора столкнулись два декана. Один из них расхваливал выставку Кожина, а второй стал намекать на происхождение портретов. Элеонора Григорьевна быстро сообразила, что к чему и включила громкую связь. В кабинете ректора раздалось:

- Этот Кожин - еще тот тип. Говорят, что все, кого он писал - это его любовницы. Да его и видно. Казанова еще тот! Пиджачок кожаный. Одеколончик. Вот вам портретик в подарок.

- Да ладно, так уж и все?

- Голову даю на отсечение. Даже подруга моей жены попалась на эту удочку. Вчера нам каялась на даче. Так он и развелся поэтому. Ох! Элеонора Григорьевна, вы уж нас простите, старых сплетников.

Тут из кабинета показалась голова ректора, который буркнул: «Громкую связь выруби!». Элеонора отключилась и извинилась, но цель была достигнута. Она уже была в предвкушении и помчалась на кафедру к дочери. Постучавшись в кабинет заведующего Льва Ивановича Хорькова, она сделала пару намеков на его шаткое положение и необходимость задобрить начальство. Заведующий кивнул на пакет с шампанским и коробкой конфет. Элеонора Григорьевна покачала головой:

- Это несерьезно. Вы бы попросили Кожина нарисовать женский портрет, например, по фотографии. - Она вытащила из рукава снимок жены ректора. - Вот это бы был подарок. 

- Так ведь не успеем, - ответил Лев Иванович.

-Успеете. Кожин ваш женские портреты за два часа малюет.

Так был затянут узел на шее Ярослава. Лев Иванович явился орудием судьбы. Он сам отнес портрет в отдел кадров. А именинница распорядилась повесить его над своей головой. Да еще и похвасталась мужу. Последствия не заставили себя ждать. Ярослава выперли из института. Но это было еще полбеды.  Директриса художественной школы по своему характеру значительно отличалась от Любы. Первое увлечение Ярека на стороне - и он был изгнан из ее квартиры на проспекте Победы. Окончательно его добило внезапное закрытие выставки. Его известили, что он должен в течение суток забрать все свои 36 полотен или их выкинут на свалку. Он нашел грузовичок и погрузил полотна. Он долго ездил с ними по квартирам друзей, пытаясь пристроить несчастную коллекцию. Но все было безуспешным. Наконец, он вспомнил про свою тетушку, у который был собственный подвал. Дворник дядя Коля помог выгрузить картины, но сославшись на режим питания язвенника, а, скорее всего, по причине нежелания таскать картины, ушел домой. Грузовичок пришлось отпускать, потому что деньги кончились. Разочарование племянника было ужасным. Тетки не было дома. Соседка сказала, что она накануне уехала в санаторий в город Ессентуки. Тогда Ярослав, попросив двух мальцов постеречь картины, решился на поквартирный обход, чтобы арендовать подвал. Его усилия увенчались успехом, и через час картины перекочевали в подвал. Сам Ярослав подвел печальные итоги: «Денег - ноль, жены - ноль, жить – негде». Он впервые призадумался о жизни всерьез. Все в ней до этих пор было как бы на черновик, наспех, с возможностью все исправить и переписать потом... Но надо было как-то и остепениться.