Время дублонов

Злата Юрьевна Бахтеева, жена Всеволода Бахтеева, была большой любительницей природы. В частности, растительного мира. Как-то она побывала в Англии и посетила всемирно известные сады Хэлигана в графстве Корнуэлл. Англичане - вообще,  любители садов. Да, и если приглядеться к нашему миру, что может быть более красивым и полезным для человечества, как не его растительная часть? Злата Юрьевна засадила все свое огромное поместье на южной окраине города, граничащее с озером Цыганским, всевозможными растениями, которые привозила и заказывала со всех уголков земного шара. При этом она пользовалась услугами столичных ландшафтных дизайнеров, понаделала беседок и мостиков, фонтанчиков и различных скульптур, арок, прудов с водопадами и золотыми рыбками. Сам хозяин часто приглашал соратников по партии, крупных бизнесменов и элиту города в свое поместье. Но случалось, они хулиганили, падали в розы, ломали беседки, вытаптывали клумбы сортовых астильб,  пурпурнолистных гейхер, лиловых и розовых флоксов, поэтому Злата Юрьевна ненавидела такие «попойки» и всячески им противилась. Она очень любила свой сад, и когда медики стали настаивать на эндопротезировании тазобедренных суставов, не выдержавших избыточный вес  хозяйки, она долго не могла согласиться расстаться с ним.

Два месяца в Израиле пролетели, и хозяйка вернулась. Однако первое, что она нашла в саду - был сломанный мостик. Дальнейшие находки  порадовали еще меньше. Это была чужая помада в женской ванной, и, самое ужасное, - на своей кровати она обнаружила чужую золотую сережку. Скандал в благородном семействе закончился тем, что хозяин ушел, хлопнув дверью, а хозяйка зарыдала, отправившись на поиски виски. Она и раньше прибегала к помощи этого волшебного напитка, благо, в доме была целая коллекция всевозможных бутылок, так как Всеволод Георгиевич собирал спиртное.

Следующий день принес мало утешительного. Выпал снег. Ремонт мостика нужно было отложить до весны. Позвонила мать и сказала, что она очень плохо себя  чувствует. Злата Юрьевна помчалась к матери на другой конец города.

-Привет, это у тебя на снег, скорее всего, - сказала она, входя в квартиру.

-Да... Я не-е... Бо-бо-т ... го-о-ва. Ты-ы  к-как?

-Да, ничего. Видишь, хожу. Врачи – замечательные! Ты давление мерила? Что-то ты говоришь непонятно.

Людмила Григорьевна повертела головой.

-Почему?

-О-о-ля, я вс-сь...  не мо-о-у.

-Давай, помогу.

-Нет. П-пра-а  ру-а  и но-а ме-е-ня не-е...

-Как это?

Людмила Григорьевна  заплакала.

-Давай вызывать скорую.

Через полчаса приехала скорая, которая забрала мать в больницу. Диагноз был  «инсульт». Злата Юрьевна просидела весь день у кровати матери, которой постоянно капали лекарства. Снег валил и валил. Настроение не улучшалось. Лечащий доктор сказал, что санитарок у них не хватает, поэтому нужно остаться в больнице и ухаживать за матерью. Злате Юрьевне выделили соседнюю койку.

Звонить мужу она не хотела. Это было бы чересчур. Он так накричал на нее, что слова до сих пор звенели у нее в ушах. Пусть сам варится в своей злобе. Злата Юрьевна не выносила крик и прочие атрибуты хорошей ссоры. Внутри она даже смирилась с мыслью, что у мужа бывают любовницы. Она давно догадывалась об этом. Поэтому покорно заняла койку рядом с матерью и на две недели превратилась в санитарку. Она кормила и поила мать, беседовала с ней на разные темы, избегая политику, выносила судно, протирала ее влажными салфетками, заставляла себя улыбаться, покупала ей дурацкие кроссворды по совету лечащего врача. Через две недели она перевезла мать домой. Однако, особого улучшения несмотря на лечение не наблюдалось. Ее мать Людмила Григорьевна, бывший экономист какой-то заготовительной конторы, которую она всегда называла «Рога и копыта», не могла ходить из-за слабости правых конечностей, память значительно сдала, речь стала невнятной, появилась депрессия и постоянная сонливость. Злата Юрьевна серьезно подумывала нанять сиделку для матери. Однако опять все упиралось в Бахтеева, потому что деньги кончились. Сделав вылазку в свое поместье за личными вещами и не найдя там никого, она поселилась у матери.

В конце декабря позвонил Сева и сказал, что нужно встретиться. Злата сказала, что адрес матери ему известен. Сева буркнул, что заедет.

Явился  в 7 вечера. Злата заваривала чай. Не поздоровавшись, Сева направился в ванную, жутко ругаясь.

-Чай будешь? - спросила жена. – Да, что с тобой?

Всеволод появился на пороге ванной, махая мокрыми руками, как крыльями, сея вокруг себя влажность и гнев.

-Там полотенце есть... – тихо сказала Злата.

-Не надо мне ваших полотенцев!

-Чай?

-Не буду. Спешу. Твой одноклассник с первого этажа, как там его...  Он просто кретин. Пьянь подзаборная. На лестнице чуть на меня не упал. Я его поймал. Так он целоваться полез. А от самого спиртягой разит. Шею мне поцарапал. Дай йод.

-У мамы инсульт, - тихо сказала Злата и вздохнула. Потом открыла ящик с лекарствами, вытащила коричневый пузырек.

-Давай шею.

-Не надо. Заживет. Надеюсь, у него нет бешенства.